Тиффани закатила глаза. Политические игры ее всегда забавляли.
— И вы устроили эту тайную встречу…
— Ничего еще не ясно. Вот когда ты туда попадешь…
— Ты же сейчас не имеешь в виду меня, правда, это просто такой оборот речи?
Кристиан сжал губы и вытащил из коробки маску, отделанную перьями. Она была удивительно красивой — просто произведение искусства. Перья темно‑синего, бирюзового, золотого оттенков прикрывали глаза и лоб, а также складывались в странно знакомый узор слева. Повсюду были ленты.
Она словно смотрела в зеркало и видела отражение своего шрама на лице. Внезапно в сердце ее змеей вполз холод и пульс участился. Тиффани покачала головой — нет, она никуда не поедет.
— Ты же знаешь принцип работы «Кью вертус»? — с нажимом спросил брат. — Эта маска — твой входной билет.
— Не мой.
— Да, да, Тифф, именно твой. — Кристиан перевернул аксессуар и показал сестре ее имя, написанное с обратной стороны, вместе со словами «Остров Маргарита, Венесуэла». — Видишь? Только ты можешь туда отправиться.
Его нервный тон и быстрый взгляд, брошенный на отца, без слов сказали Тиффани, что мужчины уже перебрали все альтернативные варианты и не нашли выхода. На их лицах явственно читалось разочарование от того, что Тиффани не поддерживает идею. Видеть их в таком состоянии было выше ее сил. Внутренний голосок прошептал: «Отец сильно переживает, дорогая, так сделай как он хочет». Однако вся ее сущность воспротивилась такому повороту — ведь, в конце концов, это ее жизнь и она не обязана оправдывать чьи бы то ни было ожидания.
— Думаю, никто не потребует снять маску, чтобы посмотреть на имя, иначе к чему вся эта секретность? — предположила Тиффани.
— В ней вставлен чип. Так что они знают, кому какая маска принадлежит, и, как ты сама убедилась, каждая из них индивидуальна.
— Что‑то уж слишком много они знают обо мне — это пугает. Ты так не думаешь? Они даже в курсе того, как лучше прикрыть шрамы на моем лице.
— «Кью вертус» имеет отличную репутацию, во всем, что касается хранения информации, они эксперты. Что бы они там ни знали про нас, я уверен, это не станет достоянием общественности, — возразил отец, и в его голосе прозвучала такая уверенность и непреклонность, что Тиффани это даже задело — с чего бы ему защищать клуб?
К тому же как можно быть таким наивным, столько времени проработав в сфере политики и бизнеса? Казалось бы, отец давно перестал слепо верить всему, что говорят.
— Папа, если ты хочешь войти в клуб…
