Такой поворот дел произвел на меня колоссальное впечатление. Я стал думать: заключать ли мне вот уже как второй договор, стоит ли это все? Ведь один из них явно обманывал меня и не договаривал мне всей сути дела; второй и вовсе вызывал подозрение, так как сам он уже не весьма живой человек, однако проявляет благосклонность и даже злость не берет его. К тому же все это происходило в мире, во сне под опием, тогда как все события, происходившие в реальности, явно показывали, что имеют связь с этим миром, как я уже и написал вам об том. Я думал, думал, и решил согласиться, поскольку впечатлений от порции опия, во-первых, я не лишусь, во-вторых, ведь есть же в том резон, ведь не лишним же будет иметь, помимо Иисуса Христа, еще одного ходатая на Божьем суде.
– Что ж, – говорил я, – я ваш верный и преданный союзник. Какова же будет моя помощь?
– Эхва, друг вы мой, Иван Андреевич! – Восклицал он от немерного счастья. – Ведь вот радость-то нам теперь! Ведь вот нашелся же теперь заступник!
Тут он привстал и пригласил меня пройти за ним в еще одну дверь, находящуюся в этой же комнате, да только прикрытую занавесью и невидную в полумраке. Там была лестница вниз, по которой мы и пошли, а Арсюшкин, достав приготовленную свечу, зажег ее и принялся освещать нам дорогу, не забывая говорить суть всего дела:
– Так вот, благодетель наш, эта самая комната, в которой мы находились, есть по сути особая дверь, входить в которую должны лишь умершие, для того чтобы взойти на священнейший тракт очищения: то есть, грубо говоря, без этого самого тракта, умерший человек не сможет пройти свое посмертное испытание, которое ждет каждого умершего, для того именно, чтобы ускорить свое обращение в нетленную душу и вознестись в загробное царство.
– А какое же это испытание?
– А Бог его знает, у каждого свое.
– Ну а в чем же заключается самая сложность?
– Да в том, что Тенетников, зная это все и питая в злобной душе своей тайную неприязнь к нам, подсадил ко вратам этого самого тракта опаснейшего врага, который сжирает наши тела и вот уже какой год не дает нам пройти туда.
– Ну так может и не стоит трогать его? – Говорил я, как человек, который всеми чувствами и силами готов помочь в чем-либо несущественном или дать совет, но который сам никак не хочет быть помощником в том или ином деле.
– Нет, почему же не стоит? Вот уже который раз мы силимся согнать его, и все в пустую, но сегодня мы точно справимся, и все благодаря вам.
