Наконец экзекуция была окончена и я, беспредельно напуганный, оказался уже на земле и приводил в порядок свое платье.
– Беги ка ты малыш обратно домой, – говорил мне их предводитель, здоровенный и страшный головорез, – да скажи там всем своим, чтобы и думать позабыли про всем прекрасную царицу Кунти, иначе мы казним их смертоубийственным образом. Понял? Ну смотри мне, а то вот я тебя сейчас как!
Тут он выхватил огромный меч на подобии палаша и начал размахивать им, с целью прогнать меня в ужасе и смятении, что у него и получилось. Я быстро помчался среди вражеского войска, а они, крича на меня и улюлюкая, посвистывая и угрожая, гнали меня в сторону неких индийских шатров. Забежав в один из таких, я тут же оказался снова в деревянном коридоре, и, даже не думая, откуда он здесь взялся и забегая в какую-то дверь, нос к носу вдруг столкнулся с самим Тенетниковым.
– Ах, братец, Иван Андреевич, так вот ты где. – Говорил он мне с некоторым волнением. – А я везде ищу тебя, ведь у меня до тебя есть дело. Ты, кажется, взволнован? Как время провел?
Я хотел было ему рассказать все то, чему только что был свидетелем, и что даже пришлось понести неописуемый позор как мальчишка, который украл орехи, но он не дал сказать мне этого всего, оглядел все вокруг, сострил подозрительную и неспокойную физиономию и пригласил меня пойти за ним.
– Есть дело, право, весьма важное, мне нужно перед тобою объясниться. Пройдем же в мой кабинет.
Делать было нечего. Вскоре мы каким-то странным образом вернулись в залу, где сидели одни потребители, и где все также было по прежнему. Он взошел за барную стойку и пригласил меня пройти вовнутрь. Я вошел в его кабинет и подивился его простоте и в то же время солидности.
Тут все было обставлено на морской манер, то есть как например какая-нибудь каюта у мореплавателя: висел штурвал на стене, удочки, стены были также бревенчатые, стоял еще большой стол с часами и трубками, с табаком и множеством кисетов, еще был несгораемый шкаф, множество снастей, сундуки, мешки, сети, пеньковые канаты, замки, цепи, гвозди, плотнические инструменты, бумага, перья с чернильницами, компасы на всякий манер и бесконечное множество карт и прочих рукописей.
– Садись, вот сюда, располагайся, братец, да послушай, что я расскажу тебе.
Я приготовился слушать его, конечно же, не без волнения.
– Странное дело, даже стыдно говорить…просто обстоятельства обязывают меня сделать это.
– Лев Борисович, – кротко ответствовал ему я. – Вы абсолютно вольны говорить со мною в любом тоне и заявлять мне любые подробности и нюансы, требующиеся для выполнения наших с вами фамильярных и выгодных обязательств.
