Что ж, я вам отвечу.
Это потому я так решил теперь же, что следующее мое курение… следующие-то курение этого опия просто полностью опровергает все настоящее и разумное на земле; да просто уничтожает его в песчинку, после того, что я видел в те дни.
Да, я вновь ходил туда и вновь курил опий; да, мне было весело и я намерен поделиться с читателем своим впечатлением. Я это сделаю теперь же, безо всяких отлагательств, поскольку эта глава моей записки будет для всей общей сути весьма важным фактором.
Этот самый фактор, как я уже сказал, уничтожающий всякую приемлемую вещь, даже и самого меня озадачил в самый высшей степени. Этот фактор явственно дает мне понять, что действительные события в моих, как бы я мог подумать, искусственных сновидениях, явственно отображают последствия на реальную, настоящую жизнь. Пережив третье курение опия, у меня появилась богатая пища для размышления, но покамест я не смогу вам рассказать, что именно произошло, поскольку это повредит стилистике рукописи и станет несвоевременным.
Уточню только, что помимо этого мне еще и удалось раскрыть наконец эту страшную тайну! Да, черт возьми! Я просто ушам и глазам своим не поверил, когда мне стало ясно, отчего на Фонтанке берутся теперь же многочисленные утопленники. Да это просто не уложилось в моей голове, но что более всего здесь ужасно, так это то, что я теперь же нахожусь в соглашении с одним… опущу его имя, человеком, и выполняю теперь же весьма скверные обязательства. Впрочем, осудить за то вы меня не сможете никак, потому что все, что уже закончилось, только теперь встало так, как хотелось бы, и теперь я чист, как слеза ангела. Но тогда я был в несколько другом положении, и сейчас расскажу в каком.
Начну описывать все по порядку, а случился тот вечер с пугающего события, и вот с какого.
Вышел я один в десятом часу и, как ни в чем не бывало, направился пешком до самого дома двенадцать, делая в пути замысловатые тропы, для того, чтобы, уж если за мною кто-либо следит, спутать его и сбить со следа. Вскоре я добрался до набережной и вошел в один внутренний двор с забором, но где в одном его месте была брешь, через которую я вылезал обычно на другую сторону улицы, где в закутке и находился вход в курильню.
Проделав весь этот путь, я уже хотел было выйти на дорогу с другой стороны дома, где также был забор со всегда отпертыми воротами, как вдруг увидел в этих самых воротах человека, смотрящего на меня дикими глазами.
