– Прости меня, Азибо, – говорила одна недурная египтянка, – Что я никогда не ценила твоей преданности, и если сможешь, отпусти мне все согрешения мои. Буду вечно я просить Богов о сохранении души твоей, но прежде чем я отойду от бренного тела твоего, хотела испросить у тебя разрешения на брак с некто, по имени Азизи. Да, я знаю, что ты всегда презирал этого человека, и гнал его от нас, лишь только он заявится в дом наш за выделанной кожей. Но ты не справедлив, он очень хороший человек, и напрасно ты подозревал меня, что я, нарушив священные узы брака, которая сама Изида благословила, смогла бы преступить наш семейный закон. Нет, что ты, разве я смогла бы? Ты небось злишься? Молчишь? Что ж, справедлива злость твоя, но знай, что будучи живя с другим мужем, я буду помнить лишь только о тебе. Ну хорошо, если Азизи тебе не по душе, отпусти меня замуж за Атона, или за дядюшку Аджо, с которыми я всегда была очень хорошо знакома, и которые всегда помогали мне справляться с домашними делами моими, даже когда ты подолгу уходил на работу. Или же за почтенного господина Атсу, который каждодневно навещал меня на моих работах в поле, я верю что ты не будешь против него, и знай, о любимый, что я хранила тебе свою верность и храню ее и теперь, и, видя, что ты не противишься Атсу, поступлю по твоему благословению.
– Дорогая моя тетушка, – говорил очень истово и со слезами на глазах один молодой египтянин, припав лицом к саркофагу. – Я знаю, как ты сердишься на меня, бестолкового, что я все свое пребывание в доме вашем вел себя самым недостойным образом, и что даже после смерти вашего супруга растратил все его состояние. Простите мне, что я соблазнил дочерь вашу, Бахити, воспользовавшись ее неопытностью, когда вы уезжали по делам в город. Но я клянусь своей честью, что во всем буду помогать ей. Что я соблазнил вашу другую дочерь, Тахиру, когда она ходила на ванны; что я соблазнил сестру вашу, Амизи, проявляя сердечное понимание по случаю смерти ее супруга. Что я соблазнил и ее дочерь, Азенат, и кумушку ее Табию, и что младшую дочь ее, Бенну, тоже я соблазнил, о проклятый я! Нет прощения мне! Что я смотрел на вас из-за стены, когда вы были в ванной, что я обманул вас, продав, а не потеряв лукошко с выделкой. Что я отыскал ту потерянную вами золотую брошь, но не поспешил отдать вам ее, а обронил ее случайно на рынке в лавке у скупщика Азанаха. Что много еще после того ходил я на ваши клади и подтибривал у вас съестные припасы, И что теперь, уж когда вы упокоились, я продал все то, что не успел еще растратить и перебираюсь теперь в Гизу. Простите, что я не раскошелился на то, чтобы сохранить все ваши органы. Право, сейчас все так дорого. Храни вас Боги, а я за вашу душу вечно буду молиться.
