Но со мной было совсем все иначе: очень долго, надо полагать, я просидел под воздействием опия, поскольку просидел там почти всю эту ночь. И лишь только тогда, когда кончик мундштука соскочил из моих рук прямо в мою ноздрю, лишь только тогда-то я и проснулся, испытывая реальную боль. И самая эта боль, даже странно сказать, вытекла во сне в такие правдоподобные события, в точности присущие моим личным делам и ситуациям, возникшим когда-то в городе N. Все это явилось ко мне во сне, опираясь на мои воспоминания и тогдашние переживания.
Но все же это было так реалистично и действительно, что даже несколько дней спустя я и подумать боялся об доме двенадцать. Прочие же чувства также не оставляли сомнений, особливо зрение и слух, которые на все протяжение сна являлись даже как бы преувеличенными, и способствовали моему всеобщему восприятию. Весь сон был ясен как день, все запомнилось даже и сейчас в самой мелкой подробности, абсолютно досконально и точно.
Итак, я сидел дома и даже не появлялся в доме своей любовницы и на работе. Не ходил я также и в гости к своим друзьям, хотя один раз за мной даже посылали нарочного. Ничего не хотелось мне, и я, думая об той ночи, все никак не мог прийти к выводу: что же это все таки было?
Мне стало тоскливо, и я начал соблазнять себя возможностью объяснения с Тенетниковым, просто мне очень хотелось поговорить с ним, услышать его ласковую речь и увещевания, что все это вздор и на самом деле блаженный сон. Что я смогу наконец разобраться в испытанных мною чувствах и найти ответы на все вопросы. То есть мне просто хотелось еще раз достоверно узнать от него всю пользу и выгоду, и затем уже подумать, стоит ли еще пробовать этот опий?
Мне очень хотелось бы изменить тот ход событий, где во сне я вел себя как маленький ребенок, и, коли это уже был сон, то хотелось бы также и проявить себя как подобает настоящему мужчине. Мне хотелось же теперь быть не трусом, а героем и рыцарем. Я сожалел что не кинулся на Антония и не ответил ему силой на сказанные моей женщине оскорбления, и теперь, сидя дома и зная, что это сон, и что там-то я могу быть хотя бы даже принцем, я верно решил явиться вновь в ту же самую курильню.
Помимо этого я до сих пор не выведал тайну, а потому мне было нерезонно теперь же отказываться от всей этой авантюры и давать слабину. Я решительно хотел достичь своей цели, полагая, что ничего опасного в простом сне быть не может, а все эти ощущения всего лишь воздействие опия.
