— О нет! — воздела кверху руки немецкая дамочка. — Я не умею.
— Правда? — удивилась я. — А я почему-то всегда думала, что здесь все умеют на велосипеде.
— Ненавижу. — Дамочка с остервенением накладывала себе мясо. — И не буду, если это действительно велосипеды.
— Сквош, — продолжал гадать Брайан, усаживаясь за стол.
— Волейбол, — в тон ему высказался Мортон.
— Хоккей на траве, — внесла свою лепту я.
— Теннис, — встрял норвежец, проходивший в этот момент мимо нас.
— Бадминтон. — Ольга со стуком поставила свою тарелку на стол.
— Кросс, — резвился Мортон.
— Ужас! — хором воскликнули мы с Ольгой.
— Ужас — не вид спорта, — заржал Тони, второй мальчик-датчанин.
— Тогда… коньки! — выпалила я.
— Лето, — заметил Брайан.
— Ну и что? А крытые катки на что?
— Коньки это исключено, — мрачно заметила Ольга, отправляя в рот кусочек копченого лосося. — Что угодно, только не коньки.
— Лошади! — возвестила Пат Лин и, плавно взмахнув рукой, указала на приземистые строения чуть поодаль от стоянки автомашин.
— Твою мать! — по-русски выдохнула Ольга и закатила глаза.
Ленч в моем желудке встрепенулся и высказал пожелание покинуть насиженное место. А ведь мы еще даже не подошли к конюшням. Что же будет дальше?
— Но… — начала германская дамочка.
— Это так здорово! — заверещала Пат Лин, увлекая нас по песчаной дорожке в сторону конюшен. — Вы просто не представляете себе!
Мы с Ольгой переглянулись. В ее глазах светилось: «Очень хочется жить», в моих: «А куда деться? Надо соответствовать». Отказаться не было никакой возможности. Корпоративный social event — это тебе не кот начихал, придется участвовать. Я оглянулась на прочий народ. Было очевидно, что все изрядно приуныли. Все, кроме норвежца. Он бодро вышагивал рядом с Пат Лин и даже излучал некоторое удовольствие.
— Он умеет, — ответил на мой невысказанный вопрос Алекс. — У него отец — фермер. Он с лошадьми с детства.
Везунчик. А я вот с детства с автобусами и с метро. Из всех домашних животных признаю только собак, все, что крупнее, приводит меня в трепет, а если на этом «крупном» еще и скакать надо, то — извините.
В животе становилось все холоднее. Одно хорошо — ленч уже помалкивал. Впрочем, думаю, до поры до времени.
— Смотрите, какие красавцы! — Тем временем мы добрели до загона, в котором бегали лошадки, и Пат Лин опять принялась размахивать руками. — Ну, где бы вы еще покатались на лошадках?
Ответ — нигде. Плюс еще — никогда. И вопрос — а на фиг нам это надо? Жили же без этого столько лет и еще бы столько прожили.
