— Отец хотел, чтобы я был свидетелем того, что он делает с матерью. Если я плохо вел себя, он давал пощечину матери у меня на глазах. И, наоборот, наказывал меня за ее проступки. Видишь ли, гораздо больнее видеть, как твоя мать пострадала из-за того, что ты, к примеру, заговорил в тот момент, когда нужно молчать. Она всегда была очень деликатной. И сбежала от него. Улетела как птица.
— Она бросила его?
— Выпрыгнула из окна. — Фелипе ударил по стеклу. — Вот почему здесь решетки. Думаю, отец не хотел, чтобы кто-то другой из его семьи погиб подобным образом. Это плохо отразилось бы на его репутации.
Фелипе сказал это бесстрастно, но у Брайар перехватило дыхание от горя и сочувствия матери и маленькому мальчику, на глазах которого разыгралась трагедия.
— Мне очень жаль. Не понимаю, как ему это сошло с рук. Он мучил вас обоих. А как же общественное мнение?
— Все думали, что это несчастный случай. И конечно, мой отец следил за тем, что писала пресса. Поэтому никто не задавал вопросов.
— Значит, никто не знал. Никто ничего не знал.
— Да, — сказал он жестко. — Для страны, для мира нужно было делать вид, что все хорошо.
— Какое отношение это имеет к твоим манжетам? — Она давно заметила, что он постоянно их поправляет, запомнила это навязчивое движение с первой встречи.
— Был прием на государственном уровне. Мой отец должен был присутствовать там со своей семьей. Мои рукава были закатаны. Мама пыталась защитить меня. Отец направил свой гнев на нее, ударил ее. Снова и снова. А потом она подошла к окну. И вышла из него. — Он нахмурился. — Я хотел последовать за ней. Но подумал, что это небезопасно. Хотя не понимал почему, ведь мать выпрыгнула. Я осознал все гораздо позже.
У нее пересохло в горле, она не могла произнести ни слова. Фелипе внимательно посмотрел на нее.
— Ты шокирована?
Брайар прижала руку к груди.
— Да. Страшная история. Должно быть, это было ужасно. Ты видел ее, видел свою маму.
— Да. Теперь ты понимаешь, почему я так ненавижу отца. Он отвратителен, Брайар.
Она молча кивнула, с трудом сглотнув. Ее удивило, что он находится в этой комнате, стоит около окна. Если бы она пережила нечто, никогда не смогла бы сюда войти.
— Тебе интересно, как я себя чувствую здесь. Со мной все в порядке. Возможно, тебе это покажется странным. Так показалось бы любому нормальному человеку, имеющему сердце. Но у меня его нет. Я его вырезал себе много лет назад. Потому что опасно испытывать чувства. Если ты чувствуешь, тебя можно сломать. Мой отец пытался это сделать. Заставил меня приходить сюда. Сказал, что не позволит мне стать мягче, слабее, не разрешит создать здесь святилище матери. Сейчас, когда у меня появилась реальная власть, я расскажу всему миру о его преступлениях, перепишу учебники истории. Дело не в комнате. Это всего лишь четыре стены и окно. Дело в моих воспоминаниях, а они всегда со мной.
