Прежде я упоминал о пустотах-резонаторах, скрытых в человеке. Именно они воспринимают и воспроизводят неслышимую музыку, и именно их, эти резонаторы, (подобно моему старшему товарищу Георгию) на протяжении всего повествования настраивает Сократ, превозмогая сорные шумы и пагубную тугоухость собеседников. И этот неслышимый мотив большой симфонии не что иное, как гармоничное звучание идеального государства. Неспроста так часто тут всплывают образы души и лиры. Любой отлаженный агрегат – двигатель, турбина, помпа – играет свою, доступную даже нашим ушам тему, и опытный механик сразу просечёт, что стало с механизмом, если эта тема вдруг изменилась/сорвалась. Так и у любого целого, в отличие от его имитации или просто мёртвой детали, есть своя мелодия. И уж конечно, праведная, справедливая душа исполнена неслышимой гармонии. Что уж говорить о лире. Так вот, когда резонатор настроен и неосязаемая прежде небесная гармония вдруг врывается в тебя, её уже ни с чем не спутать и от неё не отступить. Она отзывается в тебе неукоснительным порядком действий. Но на словах поведать человеку тугоухому об этих безукоризненных божественных созвучиях получится едва ли. Поэтому Сократ при всей своей соображалке делать это даже не пытается. Что уж говорить про Оловянкина – не вышло бы и у него.
Пустоты-резонаторы, упузырённые в нас, на деле редко кем используются, хотя именно они должны улавливать как позывные ближних, так и потустороннюю музыку вкупе с неслышным трепетом тверди. Улавливать и воспроизводить, как мембрана динамика воспроизводит добежавший импульс. И вот картина: музыка сфер очищена от искажений и заглушающих шумов, так что все в трудовом скиту стали способны прежде не слышимому внять. Внять и партию свою воспроизвести. Получится оркестр, где каждый человек настроен, как должным образом звучащий инструмент – оркестр, исполняющий партитуру космической симфонии, которой ежечасно лакомятся ангелы и которую столь редко удаётся слышать многогрешным нам. В этой воспроизводимой обществом-оркестром симфонии – грёза Скрябина – будет развёрнута и тема справедливых законов, и тема разумного уклада, и тема единства целого, аккорды которых, как и всей симфонии, увы, пока что не слышны обольщённому самообманом слуху. И внутри этого оркестра стражник будет стоек без личного интереса, кузнец, садовод и мебельщик самоограничатся во имя общего блага, а мудрец-правитель будет править справедливо, не ведая соблазна побыстрей свернуть труды и дёрнуть на философический симпозиум.
