Как дебютанты, мы были на разогреве, вторыми играли «Россияне», а право завершать программу оставили за собой хозяева аппарата – «Зеркало».
Три концерта в день – много. Если выкладываться честно, спускать положенные семь потов, а после отжимать в гримёрке мокрую насквозь рубашку.
Утренник мы отыграли бодро, с лихвой восполняя бойким задором отсутствие навыков сценического движения. Правда, немного лажали в голосовых раскладках – подзвучку «Зеркало» ставило под себя, и если в зале инструменты и голоса вытягивал на пульте оператор, то на подмостках друг друга мы почти не слышали. Но не беда – образу накатившей новой волны небольшая вокальная небрежность пошла лишь на пользу.
Мы пели про розового слона, который, вздымая пенные бока и трубя огромным хоботом, бежит по джунглям, а мы, качаясь на волнах струящихся по залу энергий, неслись за ним, не в силах его настигнуть.
Потом, упившись исступлением, с которым зрители проводили всё-таки сбежавшего от нас розового слона, пели про поле, уставленное стогами, про счастливую радугу в небе и гордого лося, вышедшего из леса похвастать рогами. Потом – про беззаботных свинок, подёрнутых золотым пушком, – они резвятся на лугу и жизнь их полна чудесных приключений. Потом пели про червей, которые хотят остаться червями, хотят любить и не любить так, как у них заведено, поскольку делать что-то по-своему, как умеешь и считаешь верным, – не зазорно.
Зоологический уклон был не то чтобы намеренным, но предсказуемым: группа называлась «Улица Зверинская». Никакого пафоса, никаких мессианских амбиций – бодро, тупо и нагло.
Зал заводского клуба, набитый под завязку пёстрой толпой, свистел, орал и неистовствовал, как по той поре неистовствовал лишь фанатский вираж стадиона имени Ленина: «„Зенит“ – шампиньон!» Музыканты «Россиян» стояли за кулисами и, не скрывая приятного удивления, демонстрировали нам оттопыренный вверх большой палец.
Затем, отработав свой выход, «Россияне» (теперь уже мы, окрылённые собственным успехом, смотрели на них из-за кулис) пригласили нас в свою гримёрку – слушать «Зеркало» с их двумя с половиной хитами, уже набившими оскомину, ни им, ни нам было не в охоту. Как водится, друзей в гримёрке было под завязку, в тесном пространстве – гам, табачный дым, позвякивание бутылок и стаканов. Мы обосновались в уголке, на время отделившись от свиты, и скрипач «Россиян» пальнул в потолок пробкой от шампанского, довольно в тех обстоятельствах диковатого. Что может быть отраднее признания твоих заслуг собратьями по цеху? Не просто собратьями, а одними из самых заслуженных, самых… Ну тут всё ясно. Чем мы могли ответить на эту удивительную чуткость? Только портвейном, припасённым в наших сумках.
