— А Стас, если помните, был неплохим оперативником, — ни к кому конкретно не обращаясь, заметил Иван. — А сейчас у нас вообще работать некому.
Стас понял, что Иван безнадежно пытается за него вступиться. Идет против коллектива, то есть.
— Неплохим, — согласилась Людмила и язвительно добавила: — Когда у него после очередного удачно выполненного заказа на взлом были деньги на героин.
Иван развел руками:
— Без комментариев. На лопатки.
— Если вас волнует только это, то, во-первых, заказов мне больше никто не даст — квалификацию, как вы понимаете, за три года я потерял навсегда, а во-вторых, колоться я тоже больше не буду, — со смирением в голосе сказал Стас.
— Браво! Просто замечательно! — восхитилась Людмила. — Ты хочешь сказать, что ты сейчас не вмазанный?
— Я сейчас вмазанный, но это в первый и в последний раз после тюрьмы, — заверил ее Стас.
— Смешно, — заметила Маша. — Ты сам-то в это веришь?
— Ну, ладно, — сказал Стас. — Нет, так нет. Пойду к Темным попрошусь, может, они проявят великодушие и возьмут меня в свой Дозор. Лучше бы, конечно, в Инквизицию, но туда-то меня уж точно не пустят.
Шутка не прозвучала, никто даже не улыбнулся.
— Зайди ближе к концу недели, — посоветовал Николай Ильич. — Мы шефу, конечно, доложим о твоем желании работать в Дозоре, но это, понимаешь ли, почетная обязанность, а ты… гм… не совсем соответствуешь…
— Понял, отстал, — прервал его Стас. — Как шеф решит, так и будет. Все понятно: я зайду в пятницу, — он притворялся, и понимал, что ребята тоже притворяются, все было уже решено, никто его в Дозор не возьмет. Можно было бы не поддерживать эту игру, а просто хлопнуть дверью и уйти, но что-то удерживало Стаса от этого.
Может, Темные и правы, когда утверждают, что Светлые постоянно лицемерят, чего-то не договаривают и «правда» у них — понятие растяжимое.
— Ладно, простите, коли что не так, — Стас резко встал и направился к выходу, но в дверях столкнулся с новенькой сотрудницей, которую раньше не видел. Совсем молоденькая девушка, даже, скорее, девочка-подросток лет шестнадцати, влетела в офис, оживленно болтая по мобильнику и даже не заметив Стаса.
— Всем привет! — бросила она в пространство и, притулившись на подоконнике, продолжала разговор:
— Так что, ты не пойдешь, значит? Ну, блин, Олька, не могла предупредить раньше, чтобы я билет на тебя не брала! Вот куда я теперь его?.. — новенькая обиженно надула губки.
Собеседница девочки встревожено и сумбурно объясняла что-то насчет того, что у нее заболела мама — плохо с сердцем, и она сейчас же бежит на ближайшую электричку и едет к ней в Токсово. Тут уж не до концертов. Стас не столько слышал это, сколько угадывал сквозь Сумрак.
