Сдавленно пискнула, дернулась из захвата, но мой пленитель словно и не почувствовал моего слабого, едва заметного сопротивления.
И в момент, когда сердце ухнуло в пятки от понимания того, что вот сейчас меня из рук в руки передадут ушлому Покровскому, все пришло в движение.
Златка прошипела что-то невразумительное. Я сверлила злым взглядом Покровского и уже настроилась от души вдавить пятку в носок моего пленителя, когда меня словно куклу, перехватили, оттолкнули и задвинули за спину. Всего за мгновение, как Покровский достиг меня. Так, а к чему тогда было это ровное, констатирующее «очень зря»?
— Ты что, как с цепи сорвался? — послышался совершенно спокойный голос моего незнакомца, который внезапно переквалифицировался в спасителя. — Хоть бы представился своей новой знакомой, прежде чем переть напролом. Мало ли что она о тебе подумает. Или ты теперь предпочитаешь, чтобы девчонки от тебя шарахались, как души потерянные от света солнечного?
Мой герой!
И только когда ко мне обернулся обладатель темных с зелеными искрами глаз, я поняла, что ляпнула это вслух. И даже сама этого не услышала за громким стуком собственного сердца. Зато теперь, по густоте своего румянца могла в щепки уделать Златку, которая огнем горела от негодования.
Зеленоглазый незнакомец (везет же мне на них, как утопленнику) вскинул насмешливо бровь, глядя на меня через плечо, улыбнулся одним уголком губ, хмыкнул и вновь отвернулся, оставляя меня за своей, пусть не такой уж и широкой, как у Покровского, но тоже очень надежной спиной. Я надеюсь.
Блеск! Я просто могла тут рекорды Гиннеса устанавливать по нелепым ситуациям с моим участием. И когда только стала такой неудачницей?
Но об этом я подумаю потом. Сейчас мне надо брать ноги в руки и улепетывать с тропинки, ставшей просто сложнейшим квестом. А как это сделать быстро и незаметно, если там, впереди стоит и жаждет близкого знакомства Покровский? Вот же, прилип, как банный лист.
— Радислав, — заглянув через плечо, назвал свое имя Покровский, подарил мне шальную улыбку и перевел все свое внимание на моего спасителя, который изображал непреодолимую преграду на пути ко мне. По крайней мере, мне хотелось верить, что она непреодолима. Пока она, эта преграда стоит, я думаю над вариантами побега. Не через траву же ломиться. Хотя и этот вариант сойдет, в худшем случае. И пусть опять буду выглядеть нелепо.
Отважное подсознание рисовало приятные глазу картины, в которых я смело покидаю свое скромное, но надежное убежище, даю крепких затрещин и пощечин напористому ни то ухажеру внезапно обретенному, ни то просто местному наглецу и бабнику, что вероятнее, а разум шептал, что стоит мне только выйти, и меня тут же настигнет Покровский, от которого отбиться у меня не выйдет. Силёнок не хватит.
