– Рад это слышать, рани.
Я прикусила щеку. Я не желала быть пленницей незримых рамок для каст и чинов. В голове эхом отдавались слова отца: бессмертие в чувствах. Если это королевство принадлежало мне так же, как и Амару, нужно было доказать свое право. А значит, принять Гупту, как принял его Амар. Не как советника или придворного – как друга.
– Зови меня Майей.
Гупта стиснул ладони в кулаки и быстро отвернулся. Показалось, в глазах его сверкнули слезы, но лица ко мне он так и не поднял, а принялся оттирать очередное пятно на столе.
– Ненавижу грязь. Знаете ли вы, что в одной крупице грязи обитает по крайней мере пять тысяч крошечных существ? Отвратительно. Такое толком никогда не очистишь. – Он поморщился.
– Откуда ты знаешь? – спросила я, разрываясь между неверием и смехом.
– Я в нашем царстве книжник, – приосанился Гупта. – Моя задача – знать как можно больше. К примеру, однажды я расспрашивал улитку, которая проспала три года. А также собрал все до единой песни бируангов [21] и перевел трактат осенних деревьев. Знать все это чрезвычайно важно.
– Понятно. Что ж, надеюсь… надеюсь, мы сможем стать друзьями.
Он уставился на свои колени:
– Однажды друг – всегда друг.
По полу внезапно скользнул какой-то звук. Смех. Трель. Призрачный голос. Я обернулась, ожидая увидеть кого-нибудь за спиной, но наткнулась лишь на пустое пространство и блестящие стены.
– Что это было?
– Или кто, – небрежно отозвался Гупта.
– Кто?
– Я не уверен… кто угодно. Или что угодно. То мог быть ветер, разозлившийся на свою возлюбленную и жаждущий мести. Или нагайна, что вспоминает свой первый поцелуй. Из-за особого расположения Акаран стал приютом для тысячи голосов.
Вспомнились вчерашние слова Амара.
– Это потому, что он находится между миром людей и Иномирьем?
– Совершенно верно. Он весь усеян скрытыми дырами. Здесь есть места, где можно подпрыгнуть и очутиться глубоко под землей. Есть бассейны, полные стекла, проплыв по которым можно отыскать потерянных безымянных монстров. В Акаране все это просто существует.
– А я все это увижу?
– Со временем, – кивнул Гупта. – Но нужно дождаться верного часа. Мгновения, когда…
Он вдруг выпучил глаза и вцепился в горло.
«Луна, – поняла я. – Гупта тоже связан молчанием».
– Прошу прощения, – выдохнул он. – Я…
– Знаю, – перебила я, под столом стискивая кулаки.
Я чувствовала себя беспомощной. Воздух вокруг меня был буквально пронизан магией точно звездным светом; она отзывалась внутри чем-то теплым, ярким, необычайным, и живот сводило как при падении. И все же мне не рассказывали подробностей.
