Все придворные архивисты Бхараты сочились высокомерием, но хитрые ответы и прищуренные взгляды Гупты граничили с оскорблением. Я все-таки была принцессой, а не найденышем с обочины дороги. Когда наши глаза вновь встретились, я вскинула подбородок, чувствуя, как вспыхнули уши. И впервые Гупта широко ухмыльнулся.
– Надеюсь, вас не расстроит тишина в наших залах и коридорах, рани.
В памяти зазвенели скрестившиеся мечи и всплыли лица солдат с искривленными в крике ртами.
– Я пресытилась шумом.
Гупта склонил голову набок:
– Впрочем, может, теперь наши залы и не будут молчать. Раджа очень долго вас ждал.
– Долго ждал возможности жениться? – нахмурилась я.
– Нет, именно вас. Буду рад завтра утром обсудить ваши обязанности, рани.
Он отвесил мне еще один поклон, кивнул Амару и скрылся за колонной. Амар со вздохом потер виски сквозь ткань капюшона – плащ он так и не снял.
– Гупта не привык к компании. Надеюсь, он тебя не обидел. Он может часами вести беседы о разумных подводных существах, но протокол и этикет ему не даются.
– Возможно, это к лучшему.
– Тебе нет дела до цветистых речей советников?
– Я им не доверяю. Опыт показал, что красивыми словами прикрывают дурные вести.
– Хорошо подмечено, – улыбнулся Амар. – Прошу, следуй за мной.
Он провел меня в огромный зал с низко висящими светильниками. Вдоль правой стены тянулись зеркала, вдоль левой – окна. За открытыми створками виднелась ночь во всем ее великолепии. Светильники окрашивали комнату в бледно-золотистый цвет. По центру, возле небольшого столика, заставленного тарелками с дымящимися рисовыми лепешками, маслянистыми кусочками наана [19] и чашами с горячим дхалом [20], лежали две подушки шафранового цвета. Шагнув ближе, я устремила взор на замысловатый ковер с изображением гигантского макара. Телом ему служил струящийся изумрудный шелк, мерцающий в золотом свете, так что морской дракон казался почти живым. Я вновь вспомнила Гаури и последнюю нашу ночь вместе. «Мы могли быть звездами или близнецами-макарами с хвостами такими длинными, что ими можно дважды обхватить океан».
Амар пристроился на одной из подушек и протянул мне золотое блюдо:
– Прошу.
Мои единокровные сестры вечно разыгрывали плохой аппетит, но наан был слишком притягателен, чтобы отказываться от него в угоду скромности. Целый час я наслаждалась пищей, желудок мой согревался дхалом и едва не лопался от сытости. Когда мы закончили, на столике появился стеклянный поднос с мятным чаем и чашей, полной засахаренных семян фенхеля.
