— Надеюсь, они не причинили ей вреда. Я серьезно, Вьери. Если хоть один волос упадет с головы сестры…
Вьери хрипло ухмыльнулся:
— Извините, что я не лишился сознания от страха.
— Я серьезно. Если Лия пострадает, вам придется ответить. — Его сарказм еще больше распалил ее. — Тогда вам придется забыть о нашей сделке. Я пойду к Альфонсо и выложу ему все.
— Неужели? — Вьери откинулся на спинку дивана. — Это ваше все будет включать и то, как ваша драгоценная сестра украла у меня тридцать тысяч?
Харпер замолчала, пытаясь найти серьезный аргумент.
— Если будет нужно, то да. Альфонсо поймет. Он хороший человек и заслуживает знать правду.
— Возможно, вам следует хорошенько подумать, прежде чем мы продолжим разговор. Зарубите себе на носу, дорогая, я не стану вашим заложником никогда. Вы знали ставки, когда соглашались погасить долг сестры. Или мы продолжаем сделку на прежних условиях, или собирайте вещи и выметайтесь. Выбор за вами. — Его синие глаза метали гром и молнии. — Но будьте уверены, если это произойдет, долг нужно будет заплатить в любом случае.
Харпер испепелила его гневным взглядом, потеряв дар речи.
Наконец сумела выдавить:
— Это угроза?
— Понимайте как хотите.
— А как, вы думаете, Альфонсо воспримет тот факт, что вы готовы преследовать двух молодых женщин из‑за ничтожной для вас суммы?
— Оставьте моего крестного в покое, — угрожающе ответил он.
— А может, ему не помешает узнать, какой вы гангстер и головорез?
— Прошу прощения, как вы меня только что обозвали? — Вьери наклонился к ней так близко, что его горячее дыхание обожгло ей щеки.
Харпер судорожно сглотнула. Похоже, она зашла слишком далеко. С одной стороны, упрямая гордость не позволяла ей отступить. С другой — она слишком беспокоилась за сестру и не могла выйти из игры. Она оказалась в ловушке. Но хуже всего было то, что загнал ее туда человек, одно прикосновение которого лишает ее разума и воли. Даже сейчас его гнев разжигал ее, заставляя лоно пульсировать от вожделения.
Однако она продолжит борьбу из ловушки, как лисица, пойманная в капкан. Альтернатива сдаться и подчиниться этому человеку ее не устраивала.
— Вы слышали, — огрызнулась она.
— Да, действительно, — подозрительно мягко ответил он.
Харпер упрямо цеплялась за свое.
— Я не боюсь вас, Вьери.
— Неужели? Вы только что назвали меня гангстером и головорезом и не боитесь? Разве это не опрометчиво с вашей стороны?
— А вам бы очень понравилось, если бы я испугалась, да? — не сдавалась Харпер.
