Пламя резко погасло. На его месте не было ничего, даже пепла. Спутники Богини тоже исчезли. Лишь она и Константин стояли друг напротив друга.
– Он со своими предками. Надеюсь, не осудят его за деяния былые. – вытирая слёзы, проговорила она.
– Что же он делал раньше? И что делать теперь мне?
– Его деяния былые не поведаю тебе, ибо клятву дала. А о тебе я знаю, рассказал он мне. Помочь не могу, не всесильны Боги. Грань между мирами сильна, не пройти тебе сквозь неё. А врата разрушены все, кроме одних. Но они на границе мира, возле Великого Разлома. То земли Мактара, воплощения зла. Потому Феерар и велел тебе обучаться у магов, ибо только владея чарами и оружием у тебя есть шанс дойти туда.
– Теперь я обречён?
– Охоту прекращу для тебя. Да из леса выведу. Далее сам путь пройдёшь, не помогу я в нём более. Завтра по утру приду к тебе. Эхар с тобой уже, да книгу даровал он тебе. Посоха ты его не достоен, ибо подарен он мною был ещё до первой охоты. – с этими словами она сделала движение рукой в воздухе, будто взяла что-то. В тот же миг в руке появился немного изогнутый посох с прозрачным, как слеза, большим увесистым камнем. – Этот посох он создал для тебя, Константин. Хотел подарить после окончания твоего обучения у него. Как назовёшь сие орудие?
– Не знаю какие имена здесь есть. – растерянно ответил юноша.
– Имя из глубины души прийти должно, суть отражая. Погрузись в себя, своё бытие.
– Эаран. – нараспев проговорил Константин.
– Так быть посему. Нарекаю тебя именем Эаран! Служи властителю своему, да пусть сама смерть не разлучит вас! – с этими словами она вручила посох Константину, а сама исчезла.
Юноша так и стоял во дворе. Ему всё ещё не верилось в происходящее. К нему подошёл Ахтор и, схватив за руку, повёл в дом. Недавняя разруха в доме отсутствовала, будто её и не было. На столе уже была трапеза. Но вместо кваса было что-то фруктовое, отдающее алкоголем. Некое местное подобие вина.
Эаран и Эхар, стоявшие в одном углу, светились различными цветами, словно общались между собой. Наступала ночь…
Первая ночь без Кровавой Охоты была необычайно спокойной и тихой. Даже ветер прекратил свою душераздирающую песню. Все три луны на небе сияли синевой, принося душе покой.
Константин просидел всю ночь за столом в полном одиночестве. Даже Ахтор не тревожил юного мага. Лишь слабое свечение и мелодичный звон, исходившие от клинка и посоха, нарушали абсолютный покой Константина.
