— Слушай, а чего у тебя плащ красным стал? — задал вопрос Макс, все же монотонное вышагивание навевает скуку.
— Это он крови напился, — ответил я, — это пройдет.
— Когда?
— Как проголодается, — ответил я, но сам не уверен в правильности ответа, — так ведь, Хэнк? — это я уже адресовал плащу.
— Да, — миролюбиво ответил тот, по голосу видно, что он предельно доволен.
— Он же живой, да? — спросил друг.
— Да, в нем есть личность, дорогая, но все же личность, — ответил я.
— Спасибо, — поблагодарил Макс Хэнка. — Классный у тебя плащ, практически всех он и покрошил.
Тут плащ из-за моей спины раздался в объеме, будто поднялся большой ветер и он выметнулся вперед, ярко-красный оттенок с черным отливом, красивый собака. На полотне с помощью складок сформировалось лицо не понятного монстра, но четко было понятно, что оно кивнуло.
Я и Макс замерли от удивления.
— Выходит ему понравилось, — произнес я отрешенным голосом.
— Ага, — согласился друг также пребывая в растерянности.
Остаток пути мы проделали молча, плащ вернулся в свою обычную форму и длину, а мы тихо ковыляли.
Когда Оксана увидела хромающего Макса, то бросила детей и ринулась ему помогать. Уже вдвоем мы его дотащили до сухого места и там он плюхнулся на задницу. Подруга начала хлопотать, дети молча наблюдают со стороны, им страшно, понять их можно, не кричат и не жалуются, уже хорошо.
Пока Оксана ухаживала за другом, я отошел на пару метров и задумался. На автомате заметил, что плащ выметнулся и обволок меня, а зная его свойство, выходит я как бы стал не видим, приятный бонус у сытого плаща, но сейчас я хотел подумать не об этом.
По всей видимости пришла пора мне хорошенько подумать и постараться решить как справится с текущей проблемой. Уверен, что истребление крыс в разных местах, но на одной магистрали тоннели очень быстро станет нашей визиткой карточкой и если тут есть здравомыслящий босс, то значит скоро, а возможно уже, к нам направят такое количество крыс, что нам с ними не справится.
И только я, выходит, могу решить эту проблему. Мне надо подумать.
Мелькнула мысль, что с помощью плаща я точно смогу спастись, но я ее запинал как самую гнусную тварь, что когда-либо видел в своей жизни, с наказом никогда больше мне не показываться.
Они все теперь моя семья, даже эти дети.
