А когда индейцы находились как раз напротив нее, то расстояние уже не превышало ста ярдов. Сюсси подумала, что им ничего не стоит повернуть лошадей, переправиться вброд через неглубокую речку…
— Это шайенны, — услышала она за спиной спокойный голос.
Быстро оглянувшись, Сюсси увидела за спиной Роджера Маклиша, стоявшего футах в пяти позади нее. Роджер мог считаться янки — он до войны жил в Мемфисе, потом, уже во время войны, попал в плен к северянам, был отвезен на пароходе вверх по Миссисипи в Сент-Пол, где янки формировали отряды для усмирения взбунтовавшихся сиуксов. Поскольку раньше Роджер служил в кавалерии, янки выбрали его не случайно. Он пробыл в Пограничье до конца войны, получил стрелу в плечо и удар копьем с кремневым наконечником в левую скулу, отчего глубокий ровный шрам и украшал частично спрятанную густой бородой левую сторону лица. Еще Роджер Маклиш, иммигрант из Шотландии всего во втором поколении, получил нашивки сержанта в армии северян. А в то же время его младший брат Питер дослужился в армии конфедератов до чина лейтенанта, что, впрочем, совсем не помогло ему в послевоенной жизни. Питер вернулся в Джорджию, тоже побывав в плену, поэтому возвращение его немного затянулось.
Хотя Питер Маклиш и не обнаружил свой дом разрушенным, а хозяйство полностью разграбленным, но к десятку акров земли ничего не прибавилось, скота даже убыло, налоги возросли. Восемнадцать лет он пытался, надрывая жилы, хотя бы как-то удержать свой участок, не дать ему уплыть на распродажу, а потом, поддавшись настойчивым уговорам брата, подался в Приграничье.
— Это Тайенны, — повторил Роджер Маклиш, бывший солдат армии Союза Штатов, охотник, а теперь фермер. — Их лица не раскрашены, значит, они не находятся на тропе войны. Да и вряд ли они захотят сейчас сделать это.
Словно в подтверждение его слов индеец, ехавший первым, повернул лицо в их сторону, поднял обе руки над головой и соединил их. Роджер повторил этот жест.
— Ну что же, правительство купило у них эти земли, чтобы отдать нам, — задумчиво проговорил Роджер, провожая взглядом едущих гуськом индейцев.
— А где же они сами будут жить? — спросила Сюсси.
— Или там, где захотят — но каждый по отдельности, или там, где им укажет правительство — в случае, если они захотят жить целым племенем или частью племени. Это называется резервацией. И то, и другое для них не подходит, насколько я их знаю.
— А как же эти?.. — Сюсси кивнула вслед индейцам, уже скрывшимся за зарослями ивняка.
