Добро бы уж Фланаганы взъелись на Сэма Гранта, тот давал предостаточно поводов. Но Уорш находился по соседству, его участок от надела ирландцев отделяла только полоска земли, поросшая кустарником.
— В чем дело, Тим? — Уэйд с удовольствием сгреб бы сейчас этого коротышку в охапку, отнес бы туда, откуда тот начал движение — то есть, к полоске диких апельсиновых деревьев — зашвырнул бы его в повозку и хлестнул дремавшего мула вожжами.
«Хорошо еще, что я всего лишь на четверть ирландец, — подумал Уэйд. — Наверное, непросто быть ирландцем на сто процентов — того и гляди тебя разорвет изнутри.» Эта мысль пришла к Уэйду следом за нарисованной в воображении картины удаления маленького вонючего ирландца с хлопкового поля.
— В чем дело, Тим? — спросил он уже спокойнее, чувствуя, что даже получает удовлетворение, глядя в пылающее раздражением и злобой лицо, в бешеные серо-желтые глаза О’Фланагана.
— А дело в том, что этот черномазый заразил весь наш участок долгоносиками! — выпалил Тим.
— Как же так? Каким образом? — Уэйд настолько удивился, что даже перестал наслаждаться созерцанием чисто ирландской ярости.
— Они от него все перебежали к нам!
— Зачем им бегать? Почему к вам?
И тут слово по слову выяснилась вещь, в которую Уэйд отказался поверить — О’Фланаган обвинял Уорша в том, что тот обработал химикатами свой хлопчатник, оберегая его от злейшего врага — жука-долгоносика. А скандальные ирландцы не признавали ни ядохимикатов, ни удобрений, которые были необходимы истощенной земле.
— Погоди-ка, ты что же, будешь указывать Уоршу, как ему выращивать хлопок? — прищурившись, спросил Уэйд.
— Я ему не указываю, как ему выращивать его поганый хлопок, я ему указываю его место, — тонкие губы ирландца образовали неровную линию, открыв гниловатые кривые зубы, отчего рот его стал похожим на крысиную пасть.
— Ах, вот оно что. Тогда слушай, что я тебе скажу, Тим. Самое лучшее, что ты, а также твои братья и сестры можете сделать, так это податься куда-нибудь в город и устроиться швейцарами, официантами, рассыльными, на худой конец парикмахерами. А на земле надо работать. Хлопок у Уорша вовсе не поганый, это вы целой оравой не можете справиться с клочком, где одному человеку и одному мулу только впору и развернуться.
— Значит, выходит, это мы во всем виноваты? — Тим О’Фланаган был явно обескуражен, он спросил совсем не то, о чем хотел еще спросить. Просто задира не ожидал подобного отпора от молодого парня, которого многие соседи — особенно новые, пришлые — считали чуть ли не работником у своего одноногого родственника.
