Но я покачала головой, заявив ей, потом еще Арлетте и Зене, бледной настолько, что она походила на мраморную статую Богини, что не собираюсь сидеть взаперти.
– Ну а если они меня захотят убить, то… Пусть еще попробуют это сделать!
Взглянула на Йосса, после чего отправилась в сад.
Но дорожки были пусты, и как-то никто не спешил меня убивать. Никого подозрительного – лишь несколько садовников, занятых повседневными обязанностями. Эдесски либо сидели в своих покоях, прячась от жаркого солнца, либо наслаждались обществом короля. Я же, оставив попытки разговорить Йосса, долго гуляла по саду, вдыхая полуденный зной и чувствуя, как успокаивается встревоженное сердце, наполняясь светлой грустью по Минии.
Ну что же, она прошла свой земной, пусть и короткий, путь, отправившись в чертоги Великой Богини, но память о ней будет вечно жить в моем сердце. Сейчас же наши пути разошлись – она ушла Дорогой Мертвых, а нас же еще ждали дороги живых…
И живые нас тоже ждали.
И я стала подумывать, уж не отправиться ли мне к дереву Мар, где вчера встретила принцессу Маю, потому что успела по ней соскучиться. Но затем вспомнила, что ее убежище собираются выкорчевывать по приказу короля, чтобы еще кто-нибудь ненароком не отравился.
Или же кого-то ненароком не отравили!..
Поэтому так и бродила по саду, размышляя, как живется моей бедной Лиссе, которую я оставила в Фортрайте, и сокрушаясь из-за того, что ни на шаг не приблизилась к возвращению в свой мир.
Гуляла так долго, пока не наткнулась на вдовствующую королеву.
Пожилая женщина в черном наряде свернула на мою дорожку, с двух сторон окруженную зарослями золотой форзиции. В паре метров от нее следовал целый выводок фрейлин, пытавшихся уговорить королеву спрятаться от жаркого солнца под зонтиком.
Но та не собиралась их слушать, безучастно переставляя ноги.
Вспомнив рассказ Одиль, я попыталась было свернуть в сторону и спрятаться за роскошным розовым кустом, на котором благоухали пунцовые бутоны, но, к моему удивлению, королева меня заметила и поманила к себе пальцем.
– Подойди! – прохрипела она, словно с трудом ворочала языком.
Мне пришлось послушаться. Приблизилась, затем присела в реверансе, подумав, что Одиль не ошиблась. Взгляд серых глаз на морщинистом лице королевы был совершенно безумным.
Нет, не так!.. Он показался мне потусторонним. Словно принадлежал той, кто давно уже ждет своего часа у чертогов Великой Матери, но ей пока еще не открывают.
