— В последнее время очень редко. А раньше мы зависали здесь почти каждые выходные.
— Мы это…?
— Я и Йен. Ну и еще…
И еще толпы девочек, готовых на все, хотел он сказать.
— Джекки тоже тут была? — Кто вообще думает, прежде чем открыть рот? Не я.
— Нет. В доме как раз шел ремонт, когда мы были вместе, — отвечает он, и глазом не моргнув. — Хотя, они с Мелиссой прятались здесь от дождя как-то раз. Мы познакомились с ней в тот день, кажется.
Я испытываю колоссальное облегчение. Моей сестры здесь не было. В том смысле, в котором я думала. Вы знаете, что это значит? Это значит, он не угощал ее вот так, под шум океана, самыми обалденными бургерами. И не трахал, глядя в огромное зеркало шкафа на той постели, на которой я спала.
Я знаю, что я ужасна. Но я так счастлива от этих мыслей сейчас.
— А почему я здесь? — Ну почему я не могу угомониться, а? Радуйся своему счастью и наслаждайся пищей богов. Молча.
Ага, конечно.
Он сурово смотрит на меня, а затем допивает свой сок.
— Ты знаешь, почему, малышка.
— Нет, не знаю. Ты мог бы отвести меня домой, как ты обычно это делаешь.
— Ты отключилась в моей машине. Извини, что не доставил тебя в твою комнату и не передал в руки сестры. Тем более что нам надо было поговорить о том, что ты написала мне в сообщении.
Я мгновенно прикусываю язык. Держись, Эви.
— Хорошо. Но если ты помнишь, вчера я сказала тебе, что все это больше не имеет для меня никакого значения.
— Я все прекрасно помню, — медленно произносит он, прогуливаясь по мне похотливым взглядом. Словно на мне нет платья. Ох, дьявол. Я начинаю ерзать, интуитивно сдвигая ноги. Вот, значит, как он смотрел бы на меня вчера, не будь я спящей красавицей-пьянчужкой. Такими темпами моя оборона полетит к чертям.
Оборона? Да Боже мой! Больше всего на свете я хочу, чтобы он опрокинул этот столик, чтобы быстрее добраться до меня, и делал со мной все те вещи, которыми снабжает меня мой воспаленный мозг.
Оборона. Я хохочу сейчас во весь голос, но на моем лице ни единой эмоции.
— Странно, — говорю я, меняя тему. — Я залила в себя столько алкоголя, и почти ничего не ела вчера, но абсолютно нормально себя чувствую.
— Я заставил тебя принять кое-что помогающее от всего этого дерьма, которое всегда бывает наутро после пьянки.
Вот оно что. Он спас меня от похмелья.
— Спасибо. Очень мило с твоей стороны.
Он отклоняется назад в кресле.
— Я не милый. У меня всего лишь есть опыт в таких делах. Ну, ты же знаешь, какой образ жизни я веду. — Ударение на слове «какой». Он это специально. Чтобы в очередной раз ткнуть меня носом в то, что мы разные: я хорошая, а он плохой. Хотя это я вчера напилась, а не он. И в воскресенье в клубе я была тем, кто пьет. Не он. Но он на самом деле плохой. В смысле, для моего сердца — он настоящий ад. И я отдаю себе отчет в этом.
