Умаслил так хорошо, что она отодвинулась и притворилась равнодушной.
— Что ты думаешь об интерьере?
Древесина. Много древесины, и Арик имел в виду не только стены.
— Я думаю, ты избегаешь того, что сейчас произошло. Мы должны обсудить это.
— Обсудить что? Ничего особенного не произошло. Ты поцеловал меня.
— Это было больше, чем поцелуй.
— Ну, если ты так говоришь, — сказала Кира, продолжая старательно игнорировать Арика.
Такая упрямая. Он замолчал и уставился на неё, понимая, что не понадобится много времени, чтобы свести Киру с ума.
Кира продержалась дольше, чем Арик ожидал, но, в конце концов, сдалась.
— Чего ты хочешь от меня?
— Я думал, что ясно дал понять. Ты. Я. Где-то в уединении.
Подняв голову, она посмотрела ему в глаза. Губы Киры сжались.
— Ты очень упрям.
— Я знаю. Мы продолжаем составлять список моих качеств таких как красивый, впечатляющий, шутливый?
— Ты не такой уж и смешной.
— Сказала женщина, которая минуту назад смеялась.
— Высокомерный.
— Это слово начинается не на «К».
— Нет, но ку-ку — начинается.
— Мы добрались до «Л». Любовник.
Арик ухмыльнулся, когда Кира закатила глаза.
— Боже правый. Ты не прекратишь попытки соблазнить меня, пока не получишь, чего хочешь, не так ли?
— Нет, — уверенно заявил он.
Кира тяжело вздохнула:
— Хорошо.
— Что ты имеешь в виду под «хорошо»?
— Мы поужинаем, а потом займёмся сексом. Но не стоит затягивать с пыхтением и кряхтением. Мне утром на работу, а ещё нужно успеть принять душ.
Прозвучало не очень соблазнительно. Арик нахмурился:
— Ты так сказала, словно это рутинная работа.
Кира наклонила голову и ухмыльнулась:
— Я полагаю, это зависит от того, кто делает всю работу. В данном случае всё зависит от тебя. Поэтому тебе лучше сделать это хорошо, или никакие просьбы и большие умоляющие глазки не добавят дополнительных секунд.
Просьбы? Она думала, он её умолял? Шерсть встала дыбом, Арик скользнул обратно на своё место напротив, чтобы лучше разглядеть выражение лица Киры.
Она, разумеется, неправильно поняла его стратегический ход.
— Я задела чьё-то эго?
— Ещё посмотрим, кто кого задел, — зловеще пробормотал он.
Она поняла намёк. Румянец, окрасивший её щёки, вернул часть самоуверенности Арика.
«Она не единственная, кто может дразнить словами».
Но Кира превратила прием пищи в новую форму пытки.
