Слышимость улучшилась. Ивану Тихоновичу показалось, что командир отряда перехитрил. Вошел без стука в его кабинет и диктует условия. Он боялся, чтобы Васильев не заметил его растерянности. Полученное известие взволновало, и он почувствовал, что надолго потерял душевное спокойствие. Теперь надо ждать из Салехарда письма, а какое пришлет Белов-Ромашко, одному богу известно. Хотел верить, что парень повзрослел и стал куда мудрее.
— Я отдаю Белова в приказ! — торопливо выкрикнул Васильев. — Диплом с отличием. Знание материальной части — «пять». Летная подготовка — «пять». И парень, вроде, ничего. Думаю, не подведет!
«Не подведет», — чуть не сказал Иван Тихонович, и, хотя продолжал злиться на Олега и не прощал ему дерзости и нелепых обвинений, сейчас испытал законную гордость. Представил, как порадовался бы успехам сына Сергей! Обижался, что парень не захотел с ним встретиться, поговорить. Неужели, не стал читать его письмо? А он исписал пятнадцать страниц школьной тетради. Подробно описал воздушный бой над Берлином и вычертил схемы. Сделал это не для своего оправдания, а с единственной целью убедить Олега, что его отец был настоящим боевым летчиком. И он, командир эскадрильи, как участник всех боев подтверждал это.
Очередько не скрыл от Олега собственный промах, который ему чуть не стоил жизни: поджог его самолета «мессершмиттом» и вынужденный прыжок из горящего Як-3 на парашюте. Неужели Олег не захотел читать его признание. Сейчас он винил Настю за ненужную скрытность. Почему она не рассказала сыну, как они дружили с Сергеем, были друг для друга роднее братьев. Почему она все так усложнила? Не пожелала, чтобы он воспитывал Олега и стал для него отцом? Ему нужен сын…
Этот неожиданный звонок из Салехарда вывел Ивана Тихоновича из рабочего состояния, и, захлестнутый своими мыслями, он забыл сказать Васильеву, чтобы тот готовился к большим делам: скоро придется подбирать площадку на Харасавэе. Исписанные листки Деда он давно прочитал. Расчеты и заявки ушли в Министерство гражданской авиации. Каждый день он с нетерпением ждал, что раздастся оглушающий бас главного геолога и его нетерпеливый вопрос: «Как дела идут, Иван? Почему молчишь? Получено разрешение из Совета Министров на экспедицию. Готовься перебрасывать людей и технику на Харасавэй. Понял?»
Иван Тихонович держал нагретую рукой телефонную трубку, надеясь, что оборванная связь восстановится, и он все-таки сможет передать Васильеву приказ Деда: «Подыскивать площадку на Харасавэе!» Протянул руку к своей рабочей тетради. Запестрели перед глазами знакомые колонки цифр. Впервые он почувствовал их одухотворенность и притягательную силу. Они выстраивались перед ним в сотни и тысячи тонн грузов. Пока записаны грузы первой необходимости, как хлеб, соль. А сколько еще потребуется всего! Кто-кто, а он потаскал на вертолетах трубы для бурения, долота, превенторы то в фюзеляже, то на подвесе. Ему ли не знать, что понадобится экспедиции, когда приступят к работе! Цифры, как при первом чтении, снова захватили его и стали пугать количеством нулей. Тяжело вздохнув, взял карандаш и вновь принялся писать.
