Тем не менее со многими членами тайного общества он остался в теплых отношениях и продолжал встречаться, принимать их у себя дома. Так, за несколько дней до восстания 1825 г. на маскараде у Толстых Рылеев с одним из братьев Бестужевых (видимо, Александром) и Верстовским, одетые аркадскими пастушками, исполнили трио на кларнетах[38].
И в дальнейшем Толстой поддерживал добрые отношения с друзьями молодости. Декабрист В. И. Штейнгель, возвратившись в столицу после 30 лет каторги и ссылки, писал 16 апреля 1857 г. в Сибирь М. А. Бестужеву: «Граф Толстой Федор Петрович принял меня с полными объятиями так, как будто мы и не разлучались. Какой благородный человек!»[39]
После роспуска Союза благоденствия в начале 1821 г. Толстой продолжал действовать в духе его программы в рамках масонской ложи «Избранный Михаил», Вольного общества учреждения училищ по методе взаимного обучения, Обществе поощрения художников, в Комитете Васильевского острова о пособии потерпевшим от наводнения 1824 г. В частности продолжало работу «заведение для продажи разных вещей для бедных разного состояния» в помещении книжной лавки Плавильщикова у Синего моста — филантропическое предприятие, основанное еще в 1819 г. Ф. Н. Глинкой и Ф. П. Толстым, только теперь средства для него собирались в рамках Вольного общества любителей российской словесности[40].
Он не принимал участия в восстании 14 декабря 1825 г. на Сенатской площади и, видимо, не знал о готовящемся выступлении. В публикуемой рукописи его «Записок» отсутствует описание самого дня восстания 14 декабря, а также допроса художника Следственной комиссией по делу декабристов. Оно сохранилось только в пересказе его устных рассказов и обширных цитатах из его «Записок» в воспоминаниях Т. П. Пассек, которые мы приводим в приложении. Видимо, эти страницы его «Записок» были уничтожены графиней А. И. Толстой.
В тот день, после принятия присяги новому императору Николаю I в церкви Академии художеств, услышав, что на Сенатской площади что-то происходит, Толстой поспешил туда. Он увидел каре войск, которые вывели на площадь его бывшие товарищи по тайному обществу, толпу петербуржцев, пришедших посмотреть на восстание гвардии, нового царя среди верных ему войск. Когда правительственная артиллерия открыла огонь, Толстой покинул площадь и с трудом добрался до своей квартиры[41].
На допросе в Следственной комиссии по делу декабристов 15 февраля 1826 г. Толстой был осторожен: он не упоминает названия Союза благоденствия, а называет его «одним благотворительным обществом, целию которого было благотворение, поощрение и распространение наук и художеств»
