В 1810 г. он поступает медальером на Санктпетербургский монетный двор, где трудится до 1828 г., когда Николай I назначает его вице-президентом Академии художеств.
Видимо, еще во время учебы в Академии у него складывается негативное мнение о состоянии медальерного дела в России, причинах этого и средствах исправления положения. Дело в том, что в России на рубеже XVIII и XIX вв., в то время как в скульптуре — наиболее близкой к медальерному жанру отрасли искусства — утвердился классицизм, работы медальеров представляли собой лишенные стилевой определенности, перегруженные символикой и аллегориями композиции[23]. Сами медальеры были скорее ремесленниками, чем художниками, претворяя в изображениях на медалях чужой замысел и перенося на металл чужие рисунки.
Уже в первой своей медали «В память просветительской деятельности Чацкого» (1810) Толстой не только выполнил намеченную им для себя программу преобразования медальерного дела, разработав медаль от эскиза и собственноручно проделав все стадии ее изготовления, но и создал произведение искусства, отвечающее духу времени, по всем признакам принадлежащее к ведущему художественному стилю времени — классицизму. Этой медали, как и другим, созданным в 1810–1820-е годы, присущи величественное спокойствие образов, благородство пропорций, красота контуров и тщательная проработка фигур, тонкая моделировка тел[24].
Вершины мастерства, достигнутые в этих ранних медалях, послужили основой для создания творения, прославившего имя художника, — серии медальонов, посвященных событиям 1812 г. Героизм русских воинов, величие подвига народа, в едином порыве вставшего на борьбу с наполеоновскими завоевателями, вдохновили Толстого. В письме императору Александру I художник писал: «Желая участвовать в славе соотечественников, желая разделить ее, в восторге души, Государь, я дерзнул на предприятие, которое затруднило бы и величайшего художника: я дерзнул представить в медалях знаменитейшие события 1812, 1813 и 1814 годов и передать потомкам… слабые оттенки чувств, меня исполнявших, пожелал сказать им, что в наше время каждый думал так, как я, и каждый был счастлив, нося имя русского»[25].
Серия медальонов, над которыми он работал более двадцати лет[26], была высоко оценена не только в России, но и в Европе. Толстого избирают членом почти всех европейских академий художеств. В письме к нему из Венской Академии художеств сообщалось: «По замыслу и по выполнению эта серия замечательна… Ни одна страна не создала ничего более прекрасного в течение последних столетий»
