Что касается его знакомства с императрицей Елизаветой Алексеевной, то оно произошло в 1817 г.
[104] Лизу Толстую отдали в Патриотическое училище по настоянию императрицы в 1819 или 1820 г.
[105], а в Парголово Толстые отдыхали летом 1828 и 1832 гг.
[106] Также неверно называется у Толстого время приглашения учителей к детям, время смерти матери (см. примечания к настоящему изданию). Встречаются ошибки в передаче имен упоминаемых лиц, в пересказе некоторых событий (история немецкого театра в Петербурге), путаница в родственных связях и проч.
Далеко не всегда соответствуют истине характеристики ряда лиц в «Записках» Толстого. Так, ослепленный обидами, нанесенными его самолюбию, автор не желает сказать ни одного доброго слова о своем дяде и крестном отце Ф. А. Толстом — собирателе крупнейшей коллекции рукописей и старопечатных книг, о братьях Виельгорских — тонких ценителях и любителях музыки, много сделавших для пропаганды достижений русских и европейских музыкантов, для их моральной и материальной поддержки, и др.
На достоверности и полноте мемуаров Толстого сказалось и его желание (необходимость) скрыть некоторые факты своей биографии по политическим соображениям, как это получилось с рассказом о тайном обществе Союз благоденствия. В «Записках» Толстой продолжает придерживаться показаний, данных им в ходе следствия по делу декабристов, скрывая истинные цели и характер организации, а также свою роль в ее деятельности.
Говоря о полноте «Записок» Толстого, мы не можем забывать, что перед нами лишь часть его мемуаров, взятая для чтения его дочерью и потому случайно уцелевшая после уничтожения архива художника его второй женой. В этой части мы не найдем рассказов о его замечательных современниках и собеседниках — литераторах, композиторах, художниках, журналистах и других, в кругу которых он вращался, о людях, близких ему по интересам, по духу. Нет там ничего о собраниях литературных, филантропических и тем более тайных обществ, членом которых он был. Кое-что из утраченного, относящегося к истории декабристов и ланкастерских школ, можно приблизительно восстановить по цитатам и пересказу в «Воспоминаниях» Т. П. Пассек. В этом случае мы видим, насколько содержательнее, последовательнее были «Записки» художника до катастрофы, постигшей его личный архив.
Наиболее точны воспоминания Толстого о двух его «морских кампаниях» 1800–1801 гг., когда, будучи воспитанником Морского шляхетского кадетского корпуса, он посетил страны Скандинавии и Финляндию. Дневник («Журнал»), который он вел во время учебных плаваний, затем почти без изменений был включен мемуаристом в свои «Записки».
