– Однако не царь Израиля, – ответил Карабас почтительно, но серьёзно. – И не иудей по вере.
– Упрямый какой. Садись, что ли. Прости, стульев нет. То есть – есть, но не для твоего веса.
Чувство, что стоять на коленях хорошо и правильно, отпустило. Карабас попытался устроиться на полу поудобнее. Скрестить ноги в защитном костюме не удалось, сесть на корточки тоже не получалось. В конце концов раввин кое-как пристроился, уперев руки в пол. Но даже в таком положении голова его была Королю по плечо.
– Надеюсь, тебе удобно? Осторожнее, колено не подверни. Шамоль ув’ха’ба[3], – даже сквозь толстый пластик было видно, что Король улыбается.
– Спасидо на добром слове, – пробормотал бар Раббас, пытаясь примостился поудобнее.
– Спасидо? Ты что, в Дочку-Матерь уверовал? – удивился Король.
– Нет, просто привык, – Карабасу стало неловко. – Карабас брахоль, – он решил обойтись максимально нейтральным людским выражением.
– А благодарность – Аллаху, всемилостивому, милосердному, – заключил Старец. – Увы, наши тонкие религиозные разногласия некому оценить. Верных Единому осталось примерно столько же, сколько и верных Сущему… или меньше. Если бы у нас тогда было ядерное оружие! А я ведь предупреждал этих идиотов. Что думаешь об этом ты, почтеннейшее изделие Раббаса?
– Всё равно бомбы не понадобились, – бар Раббас поморщился: запакованная в пакет борода начала разматываться, щекоча горло. – Вирусы поработали успешнее… достохвальный сын Ладена, – добавил он маленькую почтительную дерзость.
Короткий смешок.
– Сын Ладена… Так меня называли когда-то. Но тогда уж зови полным именем. Усама бин Мухаммед бин Авад бин Ладен. Также Абу-Абдалла, Моджахед, Хадж, Директор. Я люблю свои старые имена. Ты поймёшь меня, раввин, если протянешь с моё… Ладно, всё это too old, как говорят педведы. Как бы то ни было, сейчас я – Тораборский Король. И у меня осталось мало времени. Моё тело перебирали двадцать четыре раза. Нет, даже двадцать пять. Во мне меньше килограмма родных клеток. Вероятность успеха нового ребилдинга – сорок шесть процентов. А я всё ещё хочу дожить до победы… или до чего-нибудь, что я мог бы считать победой… до того, что оправдает меня перед Аллахом. Понимаешь ли ты меня, Карабас? Кстати, давно хотел тебя спросить: откуда у тебя это прозвище?
– Маркировка, Ваше Величество. Мою модель «Раббас» проектировали в Черноголовке. У русских там был центр. Работавший на Израиль.
– Странно… Мне помнится, в Черноголовке делали какие-то отравляющие вещества…
