Склонившись над кроваткой сына, Трэлла думала совсем не о нем, а о желании, охватившей ее, когда она танцевала с Ксавьером. Однако она подозревала, что это не просто похоть, а нечто более глубокое. Ей пока не хотелось думать, что это любовь. Трудно любить человека, не способного ответить взаимностью.
— Как он? — шепотом спросил Ксавьер из-за ее плеча. Его потребность видеть сына вселяла надежду, что он способен на глубокие чувства.
— Прекрасно, — ответила Трэлла, заметив, как просветлело его лицо при взгляде на Тайрола.
— Ну и славно, — удовлетворенно констатировал он своим бархатным баритоном, зажигая в ней пламя страсти.
Она вышла из детской с громко бьющимся сердцем и пошла не к себе, а в направлении его спальни.
— Красавица моя… — Он медлил на пороге.
— Закрой, пожалуйста, дверь.
Он шумно выдохнул, словно ему предстояло совершить один из подвигов Геркулеса.
— Я не могу. Ты знаешь, что не могу.
— Я не хочу выглядеть нелепо в глазах охранника в холле.
Он захлопнул дверь и, сжав кулаки, прислонился к ней изнутри.
— Это невозможно, — пробормотал он и тихо выругался. — Ты знаешь…
— Знаю, — ответила Трэлла, подойдя к нему вплотную. Она разжала его кулаки и нежно помассировала пальцы, снимая напряжение. — А с кем еще прикажешь заниматься любовью? Кому еще я могу довериться?
— Я до сих пор не понимаю, почему ты так поступила в Париже.
Трэлла поцеловала его пальцы.
— Потому что никто другой не дарил мне таких ощущений. — Она положила ладонь Ксавьера себе на грудь, чтобы он услышал, как колотится ее сердце. — Если ты не чувствуешь того же…
— Чувствую, черт бы тебя побрал! — прохрипел он, прижимая ее к себе. — Я никогда никого так… — Он не закончил фразу, жадно прильнув к ее соблазнительным губам.
Трэлле было все равно, что он собирался сказать. Она ощущала его мощь, его крепкое тело и невероятный жар, который прорывался даже сквозь одежду. Губы Ксавьера были горячими и требовательными. Его объятия становились все крепче. Руки смело ласкали Трэллу, пробуждая в ней страсть, о которой она безуспешно старалась забыть. Поцелуи стали такими глубокими и страстными, что она откинула голову назад, испытывая невероятное наслаждение. Ксавьер улыбнулся, не отрываясь от ее сладких губ. Вожделение клокотало в нем, как вулкан. Его ладонь скользнула вниз по спине, рука обняла тонкую талию. Он перебирал пальцами густые пряди волос. Поцелуй становился настойчивее. Язык Ксавьера проник во влажную глубину ее рта, возбуждая медленными движениями. Трэлла, как ни старалась, не в силах была унять охвативший ее жар и сладкую тянущую боль внизу живота. Ритмичные толчки языка Ксавьер сопровождал легким трением бедер о ее бедра. Сквозь одежду она чувствовала мощную эрекцию Ксавьера.
