Трэлла судорожно сглотнула.
— Теперь ты думаешь по-другому?
Его испепеляюще-синий взгляд проникал в самую душу.
— Да.
У Трэллы земля ушла из-под ног, так поразило ее это короткое признание. Она вдруг остро ощутила яркость солнечного дня, запах воздуха, напоенного ароматом цветов, а особенно то, как он смотрел на ее губы.
— Будь осторожен, Ксавьер. Мое самолюбие и без того в заплатках. Не питай его ложными надеждами.
— На что? Не ты ли говорила, что не хочешь выходить за меня замуж?
— Я не хочу быть женой человека, который меня не хочет. — Трэлла сжала дрожащие губы. Ей было невмоготу смотреть ему в глаза. Она не могла скрыть борьбу чувств, съедающих ее. — Если ты…
— Я не хочу хотеть тебя, — прорычал он.
Она отшатнулась, словно он ее ударил. Ксавьер поморщился.
— Я хотел сказать, что не могу позволить себе хотеть тебя. Мой отец позволил себе полюбить. Это привело к катастрофе. Мне не следовало приезжать, — заявил он.
Трэлла впала в ступор.
— Это все, что ты чувствуешь? — Вопрос был слишком откровенным. Она тут же пожалела, что задала его.
Ксавьер долго молчал. Наконец ответил:
— Не надейся, красавица моя. Мой взгляд на любовь тебе хорошо известен.
Сердце Трэллы упало. Он никогда ее не полюбит.
Охваченная отчаянием, она лишь кивнула.
— Присмотришь за Тайролом? Я хочу посмотреть мост.
Уходя, она не заметила, что он протянул ей руку.
Ксавьер обидел ее. Он не хотел. Жестокость во благо? Он немедленно об этом пожалел. С другой стороны, что ему оставалось? Признаться, что он чувствует не только сексуальное притяжение? Даже если он и способен на любовь, в чем глубоко сомневается, у них нет будущего. Он не имеет права вводить ее в заблуждение.
Сейчас они вместе, но им нечего сказать друг другу. На обеде, устроенном родителями невесты, напряжение между ними было столь явным, что это было заметно всем.
Трэлла весь вечер пикировалась с Рамоном. В какой-то момент Ксавьер чуть было не вмешался, но Исидора, темно-рыжая красавица с обворожительной улыбкой, его остановила:
— Лучше не вмешиваться, поверьте мне. Просто не обращайте внимания.
По дороге домой он спросил:
— Почему ты все время придиралась к Рамону?
— И не думала. Мы всегда так общаемся. Это нормально, — ответила Трэлла со стоическим выражением на лице.
— Это не из-за того, что ты на меня рассердилась?
— Я не сердита, ты сделал мне больно. Ему бы промолчать, но он продолжил:
— Тем не менее лучше бы ты выместила свою обиду на мне, а не на нем.
