Петр был неистов во всем. В отечественном рудоискательстве он тоже оставил след. В тысяча семьсот девятнадцатом году был издан указ, объявивший «горную свободу». Всем и каждому было разрешено «искать, копать, плавить, варить и чистить всякие металлы: сиречь — злато, серебро, медь, олово, свинец, железо також и минералов…».
О х л о п и н (явно волнуясь за дочь, Савинскому). Петрова «горная свобода» и увела моего прадеда на тот свет. (Непоклонову.) Однако Анка долго цветы берет.
Н е п о к л о н о в (снова взглянув на часы, прошелся по поляне, резко смахнул ножом ветку, как бы в раздумье). Жертвы всегда были, есть и еще будут. Природа даром свои тайны не уступает. Петр понимал это. Понимал и не щадил живота. Ни своего, ни слуг своих. Значительных месторождений золота при нем не было открыто. Но как далеко он продвинул горнорудное дело! Михайло Ломоносов откровенно восхищался преобразователем кондовой России: «Отверсты внутренности гор сильной и трудолюбивой его рукой. Проливаются из них металлы, и не токмо внутрь отечества обильно распространяются, но и обратным образом, яко бы заемные внешним народом отдаются».
Все внимательно слушают Непоклонова, но каждый нет-нет да оглянется в сторону, куда ушла Анна. Особенно откровенно волнуется Засухин.
В начале восемнадцатого века Россия все еще прозябала без собственного золота. Хотя, если верить Геродоту, земля Рифейская когда-то родила золото, как пшеницу. Что же произошло? Особых катаклизмов за два тысячелетия земля вроде бы не претерпела. Грек, конечно, мог придумать легенду о рифейском золоте. Мог. Но вот кто-то из досужих людей вскрыл могилу туземцев-скифов. Вскрыл — и диву дался. Рудознатцы из-за крупицы золота тонны руды перетирают. А тут оказался целый клад готовых изделий. Так появились люди «тайного промысла». Или, как их еще прозвали, — «бугорщики». (Оглянулся, помолчал, к чему-то прислушался.) Вскоре древними курганами заинтересовались и служилые люди царя. Раскопки подтвердили легенду Геродота. Золото на Руси водилось, и в больших количествах…
Слышится явный треск, злой рык, а за ним раздирающий душу крик Анны.
Г о л о с А н н ы (видимо, она застигнута врасплох). Ой! Ба-атя! Ружье, ба-атя!..
Первым, схватив ружье, метнулся на зов Непоклонов. Вслед за ним — Засухин. Другие словно окаменели. Тишина и неподвижность оставшихся на сцене длятся одно мгновение.
Г о л о с Н е п о к л о н о в а (властный). За дерево, Анка! Пригнись!
