Девушка тяжело поднялась на ноги, продолжительным взглядом посмотрела на неподвижно лежащее на камнях тело, молча развернулась и, тяжело ступая, побрела к карете. Бойцы провожали ее тяжелыми, насупленными взглядами.
Так, тут уже нечего делать. Гулять по периметру после того спектакля, что устроила эта злючка, расхотелось. Желудок недвусмысленно намекал, что пора бы и поесть и дел на сегодня запланировано очень много. Хватит стоять, пора уходить!
В течение дня успел выполнить почти все запланированное. После завтрака — непродолжительная пробежка в лес. Забрав недурственные трофеи в виде двух неплохих фазанчиков и насобирав плодов, принялся за домашние дела. Кроме готовки и постирушек приступил к наведению порядка в бывшей столовой монстрика. Кости выносил к постаменту, потом скормлю их бобику, остальное — монеты, обрывки одежды и другие предметы — расположились посреди большого помещения тремя кучками, высотой примерно с метр каждая.
Из трофейного оружия особое внимание уделил большой железной дубинке наподобие палицы. Я ее еле дотащил до своей пещерки. Материал, из которого она сделана, определить не мог. Вроде и металлическая, а вот звук при ударе о нее другим металлическим предметом — глухой. Такое ощущение, словно при ее изготовлении эбонит использовали, только откуда он здесь?.. Арбалеты, которые обнаружил в мешках, очень понравились, но трогать их я остерегся. Решил все непонятки, которые накопились у меня сегодня, показать бобику. Может, что интересное о них расскажет.
К вечеру решил приготовить рыбу, причем в жареном виде. Я очень опасался, что на такой жаре свежая рыба просто пропадет, потому и наготовил ее почти полный тазик.
Бобик, как и утром, лежал на алтаре, положив голову на передние лапы, и выглядел безмятежно спокойным, умиротворенным. Я разложил перед псом вещи из заплечного мешка, уселся с правой стороны от него, пододвинул к себе тазик с кусками жареной рыбы и положил левую руку барбосу на голову. Интересно было наблюдать за переходом собачки из каменного состояния в живое. Вот пес зевнул, встал, потянулся, выгибаясь всем телом, даже голову закинул назад; еще раз зевнул и с упреком сказал:
«Мог бы и пораньше поднять, у меня сейчас самостоятельно не получается, стихия не отвечает».
— И тебе привет, лохматый; ты вчера, а вернее — сегодня об этом не просил, — кивнул я ему. — Кстати, все забываю спросить, как тебя зовут.
«Мое истинное имя тебе знать не по рангу и весьма небезопасно. Мало ли сколько желающих найдется запытать тебя на дыбе за это знание — тебе это надо?»
