Там, где нас не ждут - Юрий Николаевич Москаленко

Поселение Крайе. Северо-восточное побережье Тихого моря.

Империя Синг. Весна 7025 года

«О боги, как хочется спать…» — зевая, подумал я. Затекшая правая рука противно ныла и колола кожу изнутри стайкой жалящих муравьев; дурная привычка — спать на боку, подложив под голову вместо подушки правую руку.

Приоткрыв глаза и не поднимая головы с предплечья, осмотрел открывающийся вид на вход в наш хилый шалаш. Часть хвойной подстилки, которую я соорудил себе вчера вечером, обрезав ветки елей ярдах в сорока от места нашей ночевки, выглядывала из-под куска овечьей шкуры, что стащил ночью у Хэрна. Преображающийся в свете восходящего весеннего солнца вход в шалаш будоражил воображение. Чуть-чуть фантазии — и я уже у входа в сказочную пещеру с драконами, сокровищами, приключениями, ну и с прекрасной принцессой, из собственных ручек угощающей меня великолепными яствами. В надежде обнаружить рядом с носом свалившийся, на счастье, хотя бы завтрак прикрыл глаза… Вкусно-то как! Попробуем! Не тут-то было: сдобная булка и молоко были лишь во сне… хотя вряд ли, мне практически никогда здесь не снятся сны. А жаль, какой был бы хороший сон и вкусный. Ну вот, опять хочу есть… а что тут удивительного — я всегда хочу есть: сколько себя помню, есть я хотел всегда. Всегда!

С залива потянул легкий бриз, принеся с собой запах гниющих морских водорослей. Крики чаек и бакланов раздавались неотчетливо и тоскливо. До моря лиги три — три с половиной; интересный факт — моря не видно, чаек тоже, а крики их слышны. Странно!

«О боги, как хочется есть…» — подумал я. Затекшая правая рука все так же ныла и колола кожу, но оторвать голову от своеобразной подушки было выше моих сил; гадство, болит-то как, а голову поднять лень, тем более — повернуться или вставать. Ну да, как в том анекдоте про кота, который выиграл спор, кто самый ленивый.

Вставать неохота, и вокруг какое-то умиротворение, тишь да благодать. Странно: почему тихо, если рядом должна быть отара овец — хоть и небольшая, голов тридцать, но все-таки… И собаки!

Приподнял голову, прислушался. Ничего — ни блеяния, ни рычания, ни лая. Лишь шуршание листвы в верхушках деревьев, потревоженных утренним бризом. Даже постоянного ворчания Хэрна не слышится. Наверное, Хэрн погнал овец к ручью на водопой. Да, но почему не разбудил меня? Пожалел? Вряд ли — еще тот вредина! Уж чем-чем, а человеколюбием не страдает и работу, даже свою, всегда норовит скинуть на других.