Фритьоф Нансен | страница 52

Отступления не будет.

И лодки, прижимаясь к берегу, поползли на север против ветра и течения.

Привал у голых угрюмых скал. Вдруг в гомоне чаек послышались голоса. Фритьоф подумал, что начинают сдавать нервы; но на всякий случай, сложив ладони рупором, он крикнул как можно громче.

Сначала ответило эхо. Потом раздался возглас, и две черные точки замелькали между льдинами, постепенно превращаясь в легкие эскимосские каяки — обтянутые кожей лодки. Через несколько минут гости — впрочем, на этом берегу правильнее было назвать их хозяевами — причалили к скале и, приветливо улыбаясь, пошли навстречу Нансену.

Наконец-то пригодятся уроки, взятые у Ринка! Фритьоф торопливо вытащил из кармана изрядно потрепанные бумажки и обратился к темноволосым юношам, как ему казалось, на хорошем эскимосском языке.

Но эскимосы ровно ничего не поняли. Нансен, косясь на бумажки, старался выговаривать слова как можно отчетливее. Тот же результат. Заговорили эскимосы — теперь ничего не мог понять Нансен. Уж лучше объясняться жестами!

Изображая на лице то озабоченность, то ужас, то облегчение, эскимосы, как видно, хотели предупредить, что лодкам не следует приближаться к огромному леднику, спускавшемуся в море севернее места встречи. Это опасно, очень опасно! Особенно если смотреть на ледник, или смеяться, или нюхать табак. Ледник этого не любит, он забросает тогда нечестивцев своими обломками.

Дав столь ценные советы, эскимосы сели в каяки и легко понеслись между льдинами. Легкие двухлопастные весла мелькали мельничными крыльями.

Когда Свердруп повел лодки вдоль голубых стен льда, Равна и Балто, рискуя свернуть шею, упорно смотрели только в открытое море. Они ничуть не одобряли Нансена, который посмеивался над ними и приглашал хоть краешком глаза взглянуть на ледник.

За ледником гостей уже ожидало много эскимосов. Стоя на выступах скалы, они кричали, размахивая руками, а многочисленные псы вторили им громким лаем и воем.

Эскимосы, как-то по-особенному мыча от удивления, разглядывали странных бледных людей и их лодки. Потом наперебой стали приглашать гостей к себе.

Зайдя в большую палатку из шкур, Нансен оказался посреди полураздетых охотников, их жен и детей. Было жарко. В нескольких каменных светильниках, где фитилями служил сухой мох, потрескивал чадный жир.

Эскимосы дарили гостям лучшее из того, что имели, — упругие ремни из тюленьей кожи. Они были поразительно бескорыстны и вовсе не думали о том, чтобы получить какую-то вещицу взамен.