ЗАКРЫТ.
В какой-то момент приборы обезумели. Бип! Бип! Бип!
МК ворвалась в комнату, ввела в сферу команды и сорвала сенсоры с моей головы. Беллоуз следовал прямо за ней.
— Что вы делаете? Мы почти справились.
— Ее жизненные показатели зашкаливали, — она надавила на кнопку, и ремни исчезли. — Это воспоминание важно, но мы не принесем ее жизнь в жертву, чтобы восстановить его. Это ясно?
Меня затошнило, и я упала на пол. Комната вращалась. Провода, компьютеры и оба работника АВоБ носились вокруг меня в ветряной воронке.
— Ты права.
Как Беллоуз мог разговаривать, когда он летит боком? Почему его слова выходят четкими, а не исковерканными? Он посреди торнадо, а я в его оке. Он никогда не прекратит двигаться, а я навеки абсолютно неподвижна.
— Она не может умереть, пока не исполнит свое воспоминание. Ее преждевременная смерть подвергнет всю систему опасности.
Он заколебался и пропал из моего поля зрения, а я зажала свой рот рукой. Как он может это выносить? Мне плохо просто от наблюдения за его движениями.
— Я подправлю препарат, — его тело удлинялось до тех пор, пока он не вытянулся везде вокруг меня. Я мотала головой туда-сюда, так как пыталась смотреть ему в лицо. — Доставьте ее в ее камеру и проконтролируйте ее состояние. Завтра к этому времени у нас будет ее воспоминание.
Это было таким облегчением, когда МК обхватила меня рукой за талию и увела от ветра.
МК наполовину вела, наполовину тащила меня назад по Лимбо. Я пыталась помочь ей, но мои ноги отказывались работать. Я упала на пол, утянув МК и ее рюкзак вниз вслед за собой.
— С тобой все будет хорошо, — она помогла мне подняться на ноги. — Я собираюсь сделать тебе инъекцию быстродействующего антидота. Это не по правилам, но Беллоуз согласился. Он хочет, чтобы ты вернулась в полностью здоровое состояние как можно быстрее.
Мы, шатаясь, миновали офис со стеклянными стенами. Бакенбарды сидел за столом. Ни следа Человека со Шрамом. Его смена уже должна была закончиться. Как долго я была в лаборатории? Стены во всех камерах затемнены, должно быть, сейчас ночное время.
Мы вошли в мою камеру, и МК опустила меня на пол, устроив мои конечности, словно это драгоценные изделия из серебра. Я почти могла поверить, что она заботится обо мне. Почти поверила, что ее первоочередная задача — мое хорошее самочувствие, а не успех проекта.
Пока она не вынула из рюкзака иглу.
Твердую, цилиндрическую. Длиной примерно с мою ладонь, с желтой жидкостью. Я тяжело сглотнула.
