Я облизала губы.
— Я надеюсь, что эти листья смогут сделать так, чтобы ты почувствовала себя так же. Мы можем быть заперты внутри, вдали от солнца, но я надеюсь, что листья смогут напомнить тебе о том, как себя ощущаешь, когда ты свободна. Каково иметь возможность выбрать любой путь, какой захочешь, и достичь любого места, которое выберешь.
Я ждала, готовя себя к ее хохоту и предвидя насмешки. Глаз моргнул. Моргнул, еще раз, еще. А затем слегка изогнулся в уголке.
— Ты молодец, Пташка.
Выдох со свистом вырвался наружу.
— Так ты мне расскажешь?
Она пропала, как если бы ей требовалось время, чтобы убрать розы в безопасное место, и вернулась секунду спустя.
— Что ты знаешь об истории Бэкс?
— Ничего. Она упоминала бабушку, — сказала я. — Звучало так, словно они любили друг друга.
— Ее родителей арестовали, когда Бэкс была еще маленькой. Их подозревали в том, что у них есть паранормальные способности. Бэкс жила с бабушкой, пока не получила свое воспоминание о будущем, — голос Салли смягчило кое-что, чего я не ожидала. Кое-что, что прозвучало почти как печаль.
Я сглотнула комок в горле. Воспоминание не могло оказаться хорошим, не когда Бэкс закончила здесь. Не когда голос Салли так звучит.
— Что произошло?
— В будущем в их дом вломился грабитель. Бабушка встала у него на пути, и он всадил пулю ей в грудь. В ярости Бэкс набросилась на грабителя, вырвала оружие из его рук и убила его.
Мягкость пропала из голоса Салли.
— АВоБ арестовало Бэкс и с тех пор держит ее в Лимбо, ожидая, не покажет ли она себя агрессивной.
Я замерла. Разговор с Председателем Дрезден повторился у меня в голове. Ты, моя дорогая, квалифицируешься как агрессивная. Агрессивная. Агрессивная.
— В смысле? — слабо спросила я.
— АВоБ оставляет большинство из нас в покое. Но время от времени они решают, что одна из нас слишком агрессивная. Наши волны слишком сильные, чтобы разрешить этому развиваться бесконтрольно. Поэтому Бэкс была в такой истерике. Потому что она узнала, что ее бабушка умерла.
— Я не понимаю, — части не сочетались друг с другом, независимо от того, с какой силой я их соединяла. — Почему бы ее бабушке быть мертвой? АВоБ знает о грабителе. Почему они не помешают произойти преступлению?
Салли резко засмеялась.
— Где мы, Птенчик?
— Ты сказала, что мы в Лимбо.
— Правильно. Но где именно мы проживаем? Мы в учреждении АоОБ, со всеми остальными преступниками?
— Нет, — прошептала я. — Мы в здании АВоБ, — если бы мы по-настоящему были преступницами, даже будущими преступницами, мы должны были быть переданы Агентству охраны Общественной Безопасности.
