И как ответственный за назначения на дежурства в Хармони, он, вероятно, многое слышал.
— Ты ведь уже много времени в Хармони, правильно? — спросила я.
— Почти с самого начала. Анжела и я пришли сюда на несколько месяцев позднее Майки.
Я перевела дыхание. Все утро воспоминание о Председателе Дрезден воспроизводилось у меня в голове.
— Ты когда-нибудь слышал, как кто-нибудь говорит о «Ключе»? Или о «Первом Инциденте»?
— Я не уверен по поводу «Первого Инцидента», — он махнул рукой, чтобы отогнать мух. — Но я думаю, что «Ключ» имеет отношение к человеку, выяснившему, как отправлять воспоминания назад по времени.
Я нахмурилась.
— Нет. «Ключ», о котором я говорю — это что-то, что произойдет в будущем, не в прошлом.
— Тогда я не знаю. Но знаешь, кто может знать? Лорел. Она — наш местный поэт, и она ведет весь учет дел общины. Вероятно, нет таких преданий, касающихся паранормального, которых она бы не слышала. После выполнения своих обязанностей ты можешь найти ее в круглосуточном магазине в избушке.
— Спасибо, Зед. Я ценю это.
Оленина стала съеживаться по мере того, как высыхала, и он помог мне сдвинуть полоски ближе друг к другу на палке. Трудно поверить, что будущая версия этого мужчины изобьет какую-либо женщину. Может, так же тяжело, как поверить в мое собственное будущее.
— Могу я задать тебе вопрос? — я облизала губы. — Кем она была?
Он застыл, его руки сжались на темных полосках белка. Он абсолютно точно не сомневался, кого я имею в виду под «она». Женщину, которую будущий он избил.
Он опустил кусок оленины.
— Я не знаю, — его голос царапал по горлу, как плоть об разбитое стекло. — Я очень заботился о ней. Я точно знаю. Когда я вошел в комнату, на ней не было никакой одежды, так что я предполагаю, что она была моей девушкой. Но я не видел ее лица.
Я сама почти сжала руки на полосках оленины. Это самое опустошительное в воспоминании о будущем. Ты получаешь фрагмент из своего будущего, настолько многомерный и живой, что он ощущается словно реальная жизнь. Но в нем нет контекста. Нет причины или объяснения. Ты остаешься наедине с фактами, с чем-то, что ты не можешь ни отстаивать, ни оправдать.
Как ни ужасны воспоминания Бэкс или Салли, по крайней мере, в них есть причина. Грабитель убил бабушку Бэкс, мужчина изнасиловал Салли. У меня и Зеда нет ничего.
— Как ты с этим живешь? — прошептала я.
Он втянул воздух, дым и все остальное.
— Я делаю все, что в моих силах, чтобы избежать Судьбы. Я ушел сюда. Я не позволяю себе связь с женщиной. Это, вероятно, самый длинный разговор, который я вел с девушкой, если не считать Анжелу. И с каждый проходящим днем я дышу чуть легче, потому что это еще один день, в который мое воспоминание не сбылось.
