— Ох, Анжела. Безусловно, она понимала, что ты не могла бы вернуться. Разве АВоБ не разыскивает тебя?
— Нет, — прорыдала она. — Никто за мной не охотится. Мое воспоминание не криминальное. Это решение прийти сюда было полностью моим. И я никогда не вернусь обратно, даже для визита.
— Как так, прийти?
Она отодвинулась. Я не могла разглядеть ее лицо в темноте, но от влаги ее слез моя футболка прилипла к плечам.
— Ты знаешь так же хорошо, как и я. Те из нас, кто бегут от своих воспоминаний, живут в непрекращающемся страхе перед завтрашним днем.
Неудивительно, что мои слова пропали впустую. Что за бессодержательные заверения в мире, где ты можешь увидеть конкретный образ будущего?
— Ты хочешь об этом поговорить? — спросила я.
Она вздохнула, и поток воздуха коснулся моей кожи. Ее руки на ощупь нашли мои, и я вздрогнула, когда ее ледяные пальцы сжали мои запястья.
— У меня будет малышка, — сказала она тихим голосом. — В будущем у меня самая красивая девочка, которую ты когда-либо видела. Волосы мягкие, словно шелк, глаза цвета полуночного неба. А когда она лопочет, то ты ощущаешь, что пойдешь на край света, чтобы ее защитить.
Мои ногти воткнулись в ладони. Ох, Судьба. Пожалуйста, не дай чему-нибудь произойти с этой девочкой.
Долгое время я могла слышать только стук своего сердца, а затем Анжела снова заговорила.
— В моем воспоминании мы устроили пикник на скале у реки. На одном из мест, одобренных АВоБ, с черными металлическими ограждениями вдоль края. Я на секунду отвернулась, клянусь. Всего одна маленькая секунда, чтобы стереть сок, который она расплескала на мою рубашку. Когда я подняла взгляд, моя малышка уже была у ограждения. Я даже не подозревала, что она может ползти так быстро. Я побежала к ней, крича ее имя. Она один раз взглянула на меня, эти изумительные черные глаза опалили мои, а затем проскользнула под ограждение. И упала со скалы.
Мое сердце понеслось вскачь. Глаза Анжелы стояли у меня перед глазами, настолько чистые, что я могла увидеть в их глубине тысячи крошечных трещинок. Я моргнула и внезапно поверх изображения увидела круглые, невинные глаза ее не рожденного ребенка.
— Ох, Анжела, — я задохнулась.
— И поэтому я не могла отправиться домой к моей матери. Как бы сильно я ни любила свою семью, мой главный приоритет — убедиться, что мое воспоминание не сбудется. Есть вещи, с которыми можно жить. А есть, с которыми — нет, — ее голос стал сильнее, словно ее убежденность очистила ее совесть. — Так же невыносимо, как жить с этим воспоминанием, я знаю, что не смогу жить в будущем, где оно исполнится.
