Почти все наши выходные тем временем проходили довольно гадко. В один из таких дней мы поехали в Париж посмотреть на новогодние витрины. Ехать в Париж, по мнению Жоффруа, нужно было по следующему алгоритму: сначала доехать на автомобиле до ближайшей станции метро, которая находилась довольно далеко от нас и в одном из самых жутких районов. Его, как магнитом, тянуло в места, подобные тому, где он вырос. Как ни смешно, но отстойнейшие районы Парижа, где жили бедные люди всех цветов радуги, кроме белого, выглядели намного лучше и ухоженнее, чем наш дорогущий Рамат-Ган.
Потом из этого района нужно было еще черт-те сколько трястись на метро с пересадками. Уже выйдя из машины, месье оказался не в духе, и далее за нами следовало существо со злобным и тупым лицом. Было такое впечатление, что буквально минуту назад я и Роми самолично расстреляли его детей, попинали их тела и грязно надругались над любимой собачкой. Почему он так злился и для чего вообще увязывался за нами, мне было неясно. Видимо, считал, что поездка в Париж – дело очень сложное, и мне одной никак не справиться. То, что я ездила туда каждый день на работу, у него в голове как-то не связывалось. Честно говоря, не связывалось это и в голове у меня: вся моя уверенность в чем-либо пошатнулась. Раньше я часто моталась по командировкам в Европу и в любом городе легко ориентировалась уже на следующий день. Однако сейчас я чувствовала себя запуганной курицей, которая все время элементарно боится потеряться. Все приложения, помогающие ориентироваться в городах, уже давно были разработаны, и все ими пользовались вовсю, а я почему-то испытывала страх и ничего не могла в них понять. Я, которая протестировала неимоверную кучу всевозможных приложений, интерфейсов и сайтов, не могла пользоваться простейшим приложением для пользования общественным транспортом в городе.
В тот раз, когда мы пошли разглядывать новогодние витрины, все шло как обычно, только я никак не принимала такое положение вещей как обычное. Мне было очень некомфортно, как и любому нормальному человеку. Рядом в метро ехала афроевропейская пара совсем примитивных людей. И мужчина без остановки гнобил девушку. Видно было, как она злится, сжимается, не находит слов, боится его. Мне стало жутко от мысли, что со мной рядом находится человек, который упорно пытается сделать со мной то же самое. Новогодние витрины были восхитительно красивы. Роми очень радовалась, и мне было приятно на нее смотреть, но человек рядом, который, не переставая, корчил презрительную мину, закатывал глаза и злобно сопел, терялся в толпе и его приходилось искать, меня раздражал до бешенства. И, само собой, за него приходилось повсюду платить.
