– Да все нормально вроде бы.
Я делилась с ней своей личной жизнью и выходками Жоффруа – она была согласна, что он, конечно, неправ. Но все время повторяла, что ему с нами нелегко и надо найти работу. При этом Карин была постоянно недовольна чем-то, не связанным с работой. Если я не успевала снять достаточно денег, чтобы отдать ей за квартиру, она строго спрашивала:
– Ну ты деньги мне собираешься отдавать?
Мне нужно было бежать в банк и снимать там, так как карточка, которую мне дали, была ограничена и снять нужную сумму можно было только за несколько подходов. Она отчитывала меня за то, что я пришла с работы позже и не предупредила Жоару, которая оставалась с Роми. Или за то, что у меня в квартире слишком грязно, и Жоаре тяжело убирать. Она даже сочла своим долгом рассказать мне, как часто я должна менять постельное белье. Я постоянно была в чем-то перед ней виновата, и, когда я видела, что она звонит, у меня начиналась паническая атака. Однажды моя подруга детства с мужем приехали в Париж отпраздновать его пятидесятилетие. Задолго до их приезда мы с Жоффруа были приглашены на ужин в ресторан. Я заранее договорилась с Жоарой, что та присмотрит за Роми, пока мы будем развлекаться. В назначенный день я пришла на работу, одетая для ресторана, Карин отозвала меня в сторону:
– Мать Жоары в Марокко попала в больницу.
Жоаре было под шестьдесят, соответственно мать ее была, прямо скажем, не первой молодости.
Карин продолжила:
– У нее нет страховки, и ей нужны деньги. Я не очень-то хочу давать, ее матери сто лет, поди, да еще там, в Марокко. Может, скинемся?
– Если надо, я в деле, – сказала я, хотя давать деньги на какую-то неизвестную старуху в Марокко, когда предстояло покупать зимнюю одежду всей нашей семье, мне совсем не улыбалось. Но я поняла, что это некий побор, в котором придется участвовать.
Я не особенно нуждалась в услугах Жоары ни в качестве няньки, ни в качестве уборщицы, но Карин сказала, что Жоаре нужны деньги и пусть она у меня поработает. Я согласилась, понимая, что лучше соглашаться с такими требованиями.
Через день мне позвонила Карин:
– Как ты могла попросить Жоару смотреть за Роми, когда я тебе сказала, что ее мать в больнице и ей предстоит операция?! Тебе что, плевать на то, что я тебе говорю? Ты бы хотела смотреть за чьим-то ребенком в такой ситуации? У тебя есть хоть немного эмпатии и сострадания? Я поражена, на самом деле, и очень разочарована.
– Подожди, но она же сама захотела, и я ей плачу, я же не об одолжении ее попросила, да и она ведь могла отказаться.
