Онфлёр в Нормандии оказался потрясающе красивым местом. Старинные разноцветные домики вокруг бухты с яхтами, ресторанчики, чайки, маленькие старинные улочки. Было так красиво, что даже не верилось, что все это наяву. Но наша поездка была омрачена даже не очередным скандалом, а пониманием того, что сама основа нашего союза неправильна и ненормальна. В какой-то момент, в ресторане, где Жоффруа вел себя по-хозяйски, заказывая за мой счет далеко не самые дешевые блюда, я спросила его, глядя внимательно в глаза:
– Слушай, а зачем ты со мной? Ты меня используешь, что ли? Из-за денег?
Он молчал и смотрел на меня совершенно спокойно и, пожалуй, даже равнодушно. И я, искренне ужаснувшись, поняла, что не ошибаюсь. Наконец он выдавил:
– Что ты, нет, конечно.
Однако это прозвучало совсем неубедительно.
– Давай я тебя сфотографирую? Смотри, как красиво.
На обратном пути мы ссорились еще два часа, и я вернулась совершенно разбитая. Дома я сказала, что так дело не пойдет и нам придется расстаться. Он начал умолять не бросать его, без меня он не представляет, зачем ему жить. Он обещал, что снова станет таким, каким был в Израиле, что мы опять станем весело жить, что он найдет работу. Я простила. На следующий день мы курили с Карин и Лоранс, они, естественно, интересовались, как мы съездили в Нормандию.
– Это был настоящий кошмар, – сказала я.
– Ему просто надо поскорее найти работу, он чувствует себя неуверенно, – утверждали они наперебой.
– Что-то я уже не знаю, девочки.
Потом Карин стала рассказывать о своем очередном походе к психологу, о том, что они обсуждают ее сны. Карин почему-то все время снились сны, а психолог их расшифровывала. Мне это казалось чепухой и тратой денег.
– Может, вам сходить на семейную терапию с Жоффруа? – предложила Карин.
– Я уже заплатила 500 евро за его курсы вождения, а права он так и не делает, я содержу его, мне не хочется еще и платить психологу за то, чтобы он меня убеждал в том, что я должна продолжать платить, да еще и терпеть его выходки.
– Он просто совсем не имеет права голоса в твоем доме. Вы с Роми слишком плотно связаны, там нет места третьему, – сказала Карин.
– Я не вижу тут никакой связи. В Израиле он проводил с Роми немало времени, и она полностью его приняла, несмотря на то, что он не умеет говорить на ее языке. А теперь он бесконечно цепляется к ней, чтобы бесить меня, ко мне-то ему не прикопаться.
– Дай ему шанс, он найдет работу, почувствует себя более уверенно, – посоветовала Лоранс.
