А между тем сейчас я также задумалась и о самой липкой ленте, ведь я никак не могу вспомнить, чтобы наклеивала ее.
Несомненно, однако, что я это сделала, ведь я вполне отчетливо помню, когда разбилось окно.
О боже, ветер разбил одно из окон в одной из комнат на первом этаже. Я даже помню свою мысль тогда.
Это, должно быть, случилось сразу после того, как я услышала звон стекла, естественно.
И в ветреную ночь.
Однако хоть убейте, я не вспомню, как заклеивала окно.
Более того, я почти уверена, что в этом доме никогда не было клейкой пленки.
Последний раз, насколько помню, я видела какую-либо пленку в тот день, когда съехала на фургоне «фольксваген», полном медикаментов для оказания первой помощи, в Средиземное море.
Между прочим, в фургоне был пленочный магнитофон, хотя это, конечно, никоим образом не связано с той пленкой, о которой я говорю.
Магнитофон в фургоне играл «Времена года» Вивальди.
Даже после того, как я вскарабкалась обратно на набережную, магнитофон продолжал играть. В моей перевернутой вверх тормашками машине, наполнявшейся морской водой.
Кстати говоря, играл он «Троянцев» Берлиоза.
Это меня особенно заинтересовало, надо сказать, ведь незадолго до того я побывала в Гиссарлыке. Некоторое время я сидела на набережной и слушала.
Хотя, честно говоря, после Гиссарлыка я уже успела побывать в Риме.
И в Римини, и в Перудже, и в Венеции.
Так что, возможно, магнитофон играл нечто совсем другое.
Как ни стараюсь, не могу вспомнить, зачем я пыталась затащить тот чудовищный холст вверх по лестнице.
Пусть даже этот вопрос достаточно скоро стал несущественен, учитывая то, как именно я не затащила его наверх.
И что из сказанного мной навело меня теперь на мысль о матери Брамса?
На этот раз я могу сделать обоснованное предположение, ведь бедная женщина была хромой.
Ни за что в жизни я бы не поверила, что биография Брамса была той самой книгой, которую я прочла в этом доме.
Очевидно, однако, что не каждый вопрос попадает в категорию вопросов, которые вроде бы остаются без ответа.
Но сейчас меня особенно удивляет то, что я потрудилась прочесть книгу, столь сильно испорченную и напечатанную на такой дешевой бумаге.
Множество книг в этом доме находятся в значительно лучшем состоянии, хотя все они поражены сыростью.
Такие, как атлас, например. Впрочем, у атласа было преимущество — он лежал горизонтально, как правило, а не стоял в наклон.
На самом деле не прошло и пары дней, как я вернула его в то самое положение, после того как решила вспомнить, где находятся Литиц, штат Пенсильвания, и Итака, штат Нью-Йорк.
