Серафину охватил страх. Низко пригнувшись, она смотрела сквозь кусты. Ровена! Серафина находилась слишком близко, чтобы бежать, и потому ей хотелось броситься в бой со своим старым врагом. Она вспомнила все ужасные поступки, совершенные Ровеной, и внутри нее поднялся гнев. Но, чем дольше Серафина разглядывала девушку, тем сильнее ее одолевало любопытство.
Ровена изменилась. Ее овал лица, движения и, главное, манера держаться стали совсем другими. Волосы по-прежнему остались рыжими, но девушка больше не завивала их в модные локоны, они лежали по плечам длинными прядями. Лицо было бледным, но Ровена не воспользовалась косметикой, чтобы сделать ярче губы или наложить тени на веки. И на ней не было модного платья, хотя раньше она меняла наряды по нескольку раз в день. Теперь она носила простой темный балахон, как отшельник, который ушел от мира. И, кажется, у нее больше не было ни лошади, ни экипажа. Она ходила по лесу в одиночку.
Ровена смотрела в сторону Серафины несколько долгих мгновений, внимательно изучая кусты, за которыми та пряталась, как будто знала, что она там. Серафина замерла и затаила дыхание, поскольку не знала, что именно способна учуять ведьма.
Наконец Ровена снова накинула капюшон на голову и продолжила путь сквозь болото, над которым уже собирался туман. Серафина глубоко, облегченно вздохнула, довольная, что ведьма ее не заметила. С одной стороны, ей очень хотелось повернуть домой, как можно дальше отсюда, и оставить в покое подбитую сову. Но была и другая сторона ее личности, воинственная, яростная, упорная, которая твердила: «Не дай ей уйти».
И Серафина решила следить за Ровеной дальше. Девочка почти не сомневалась, что остается невидимой даже для ведьмы, но на всякий случай все же держалась на некотором расстоянии. Иногда ведьма скрывалась в сером горном тумане, но каждый раз Серафина нагоняла ее.
Скоро они вышли на неприметную тропу, ведущую все дальше на болота, пролегающую через кедровник. Стволы старых деревьев, возвышающихся среди папоротников, были густо покрыты мхом.
И наконец они вышли к жилью. На первый взгляд это было похоже на нагромождение ветвей. Тонкие отростки деревьев тянулись вниз, к земле, а вверх, навстречу им, росли тонкой сетью корни. Переплетаясь, они образовывали прочные стены и крышу. Напротив входа светились угли небольшого костра. На поваленных стволах были разложены разнообразные растения, видимо, сушились в солнечных лучах, которым удалось пробиться сквозь деревья в течение дня.
