— Все точно как в аптеке, ты молодец!
— Знаю. Со мной мама занимается. На уроке мне всегда скучно. А давай теперь поиграем в шахматы? Это моя любимая игра, я даже в секцию хожу.
— А шахматы мы где возьмем?
— У меня есть маленькие, я их всегда с собой ношу.
На крошечной раскладной доске он с серьезным видом расставлял фигурки и рассказывал, что в шахматы он обычно играет с папой. Пару раз ему даже удалось у него выиграть.
— Тогда предупреждаю, я слабый игрок. Уже и забыла, как ходят фигуры.
— Я расскажу. Расставляй, как я. А мама когда вернется?
— Не знаю. Думаю, вернется, как только сможет. Все правильно, так?
— Да. У тебя белые, значит, ты ходишь первая. Знаешь как? — и он посоветовал сделать ход пешкой.
Сидеть с Никитой не составляло никакого труда. Он сам находил себе занятия и абсолютно не скучал. Только один раз попросил заварить ему еще чаю. Перед сном он стал читать. Книга, как и шахматы, у него была с собой. Время шло, а Нина Дмитриевна не приходила.
Никита так и уснул на шахматной доске с книгой в руках. Тома уложила его на топчан и накрыла пледом. Часов ни в комнате, ни у Томы не было, но она понимала, что время уже позднее. К счастью, на столе стоял телефон, и она набрала домашний номер. Говорить она старалась как можно тише, боясь разбудить Никиту. После лечения Тома ночевала только дома. С родителями у них была договоренность, если задерживается, звонить в обязательном порядке, что она и сделала.
— Алло, мама? Мам, я сегодня останусь здесь.
— Где здесь? Ты знаешь, вообще, который час? Тома опять начинается? У тебя завтра занятия. Где ты?
— Не волнуйся, со мной все в порядке. Я у Юльки. Уроки делали, нам реферат задали написать. Завтра в школу вместе и пойдем.
— А почему ты говоришь шепотом?
— Я в коридоре стою, а Юлькины родители уже спят, они рано ложатся.
— Ты правду мне говоришь? Ладно, смотри, чтобы все было нормально.
— Да все нормально, мама! Не волнуйся, пожалуйста. Целую. Пока. Спокойной ночи.
Мама разрешила ей остаться у одноклассницы. Спросила только, где это находится, и записала номер телефона. Тома знала, что проверять ее не будут. Ей доверяли.
Она положила трубку и обернулась. Никита крепко спал, закутавшись в одеяло. Она подумала о том, что снова соврала маме. Но в этот раз ей не было стыдно. Ведь это было качественно различное вранье. В данном случае она была вынуждена только немного исказить реальность. Об этих ее визитах никто ничего не знал. Каким образом она оказалась в клинике ночью, объяснить по телефону было невозможно. Мама не поверила бы и разволновалась. Самое главное было правдой — здесь Тома была в полной безопасности.
