Чтобы не задерживать доктора, Тамара как можно быстрее покинула кабинет. Застегивая на ходу куртку, она сунула результаты анализа во внутренний карман.
Дома ее ждала мама. Хоть она и успокаивала дочь перед выходом, сама разволновалась и все это время не находила себе места. Достав из футляра очки, она тут же принялась изучать написанное на бланке.
Если Тамара за что-то бралась, работу выполняла тщательно, на совесть. Делать как попало она не умела. А значит, можно сказать, что она была исполнительной и ответственной. Это касалось всего, кроме уроков. Их она выполняла кое-как или не делала вовсе. Зато перед каждым уроком на перемене она усердно списывала у тех, кто выполнил задание. Проблем, таким образом, не возникало. Не отличница и не двоечница, хорошистка.
Если бы учителя в школе умели заинтересовать, ей наверняка была бы важна реальная картина ее навыков и умений. Тогда она выполняла бы задания самостоятельно. Но это постоянное, ежедневное оценивание лично для нее не имело никакого значения. Лишь бы отстали. Школьная система не несла в себе и намека на что-либо истинно творческое. Среди сверстников популярностью пользовались как раз ученики и ученицы, которые учились плохо. Отличников и чересчур прилежных недолюбливали. И дело было вовсе не в знаниях, а в темпераменте, в бунтарстве, в молодости. Тамара дружила и с теми, и с другими.
Она начала встречаться с одним из одноклассников. Произошло это совершенно неожиданно для нее самой. Парень, который держался особняком и которого побаивались не только ученики, а и сами учителя, как-то набрал ее номер, и она услышала самое оригинальное признание в любви: «Привет, моя девчонка! Я великий физик и я тебя люблю!». Этого оригинала звали Валентин. Он делал только то, чего хотел сам. Он никогда не выполнял домашних заданий, не вел записей в тетради, не выходил к доске и не отвечал на вопросы учителей, которые со временем оставили его в покое. Валик всегда сидел на задней парте и занимался своими делами. Пока его одноклассники слушали урок, конспектировали или писали под диктовку, он открывал свой дипломат. Мог достать одну из своих книг и читать. А мог разложить инструмент и материал, из которого что-нибудь мастерил. Таким образом, на одном из уроков можно было увидеть Валентина читающим «Занимательную физику», а уже на следующем он увлеченно лепил динозавров из пластилина. Руки у него были золотые, и звери выходили отменные.
