Когда дочь стала старше, мама частенько брала ее с собой в институт. Такие дни для ребенка были сродни празднику. И в белых халатах там были все. Проходя по коридору, они обязательно встречали кого-нибудь из коллег, останавливались и долго разговаривали. Тома была окружена вниманием. В отделе кто-нибудь из сотрудников обязательно усаживал ее за лабораторный стол и ставил перед ней микроскоп. Это было самым любимым ее развлечением. Всего одна капля воды на стеклышке могла завладеть вниманием ребенка на ближайшие полчаса. Никто не знал забот. Затаив дыхание, она наблюдала за целым миром удивительных организмов, восседая на высоченном вертящемся стуле, слезть с которого самостоятельно у нее вряд ли получилось бы. Рано или поздно ей это занятие все же надоедало, и тогда она с таким же интересом наблюдала за сотрудниками отдела, которые проводили опыты, что-то растворяли в пробирках и колбочках, вели записи. Спустя некоторое время, подражая научным сотрудникам, так же деловито, Тома возвращалась к своему занятию и снова глядела в микроскоп.
С ней вместе проводили опыты; показывали, как выращивать кристаллы; водили в виварий, где были не только белые крысы и морские свинки, а и говорящий попугай. При этом химию в старших классах она так и не полюбила. Причиной тому снова был учитель. Предмет у них вела пожилая женщина, которая до того работала с трудными подростками. В интернате она проработала большую часть своей жизни, и это определенным образом отразилось на ее психике. Не то чтобы она была сумасшедшей, но странности за ней водились, и о них было известно и ученикам и педагогам. Ученики этим пользовались сполна. Например, чтобы получить хорошую оценку, достаточно было заявить о своей любви к бездомным кошкам и собакам. Тогда в журнале напротив фамилии заявившего это тут же выводилась оценка «отлично». Тамара никогда так не делала. А парни из ее класса делали это не для оценки, а забавы ради. Ни к учительнице, ни к ее предмету, таким образом, серьезно никто не относился. И когда на следующий год пришел новый учитель, выяснилось, что ученики предметом не владеют. Наверстывать программу за прошлый год он не трудился, потому для целого потока учеников данная дисциплина так и осталась непознанной, чему они были только рады.
Если школьник учился на «отлично», его относили к категории учеников с математическим складом ума. За теми же, кто ленился, закреплялся ярлык гуманитария. Тамара, таким образом, автоматически подпадала под гуманитария. Это означало, что мир науки для нее закрыт. Пока что она об этом не думала. Но каждый раз при виде белого халата срабатывал механизм, который в глазах Томы придавал его обладателю особую значимость.
