— Этих ужасных, как ты говоришь, постмодернистов очень даже интересно анализировать. Принцип-то один. Автор создает какие-то образы, каждый образ он наделяет некими чертами своей личности, как правило, противоречивыми, и таким способом, иногда сам того не подозревая, прорабатывает свои внутренние конфликты. Писатели пишут и излечиваются, пишут вместо психотерапии. К тому же многие из них — мои коллеги, и со многими я знакома лично. К слову, о сублимации, о которой я говорила на нашей лекции. Если чувство не получает разрядки, если это безответное чувство или имеющее недопустимую форму, оно перерастает в невроз. Чувство рвется наружу и требует выхода, а разрядка не наступает в силу каких-либо причин или обстоятельств, тогда самый верный путь дать этот выход в творческом процессе, как сделал ты.
— Но я не…
— Скажу тебе по секрету, у меня тоже есть такая вещь. Точь-в-точь как у тебя, сплошное излияние чувств. Так что знай, я тебя понимаю. В твоем рассказе я узнала себя, какой была десять лет назад. Но запомни, издатели не любят чрезмерно эмоциональных авторов. У них в цене холодный ум и расчет. И это парадокс, потому что испокон веков все самое гениальное создавалось в сверхчувственном порыве. Посиди, я сейчас.
Валерия Викторовна долго отсутствовала. Я залпом выпил свой чай, и меня бросило в жар еще и от чая. Книга до сих пор оставалась открытой у меня в руках, и я начал просматривать первую главу. После первой страницы я сдался, сосредоточиться здесь и сейчас мне было не по силам. Вернулась Валерия Викторовна и протянула мне распечатанные листы.
— Держи! Это первый вариант, еще до редактирования. Но запомни, это пример того, как не нужно писать!
Интонация и улыбка, которые сопровождали слова Валерии Викторовны, сбили меня с толку. Я не мог понять, говорит ли она всерьез или шутит. В любом случае я собирался это прочесть и как можно скорее. Я буквально сгорал от нетерпения. Она спросила, не налить ли мне еще чаю. Я поблагодарил и кивнул. Снова передо мной были ее руки, близко. Я смотрел на них и невольно сравнивал с руками Марины Мирославовны. У г-жи Марины они были белые и изнеженные. Хозяйка дома налила чаю и себе.
— Вот сахар, клади! Пишущему человеку открывается дверь в его внутренний мир. Он может заглянуть в самые его глубины, о наличии которых некоторые даже и не подозревают. В большинстве своем люди спасаются от мыслей бегством, стараются не думать, бегут в суету и не могут потом из нее выбраться! Боятся одиночества, как чумы. Не читают, не мыслят, ничего не создают, растрачивают себя попусту! Не спорю, узнавать себя не всегда приятно, но безумно интересно. Этим и отличается писатель. Он не может скользить по поверхности. Спуститься в пучину своего бессознательного и побродить по самому его дну удается лишь людям отважным. Главное условие для работы — это полное одиночество и абсолютная честность с самим собой. Ты же знаешь классическое правило психоанализа — предельная откровенность, без каких-либо оценок и вне всякой цензуры! Это золотое правило распространяется и на писателей. Можно даже сказать, что залог успешного творческого процесса заключен в этом правиле. Так вот, обязательное условие творческого процесса — это встреча с собой один на один. Такая встреча может вызвать мощное эмоциональное переживание. Вреда не будет точно, и, поверь, оно того стоит! По сути творческий процесс и психоанализ есть одно. Разница только в том, что творческие люди погружаются в себя сами, а остальные совершают это погружение в сопровождении профессионального инструктора — психотерапевта. Человек выбирает сам.
