— Принято, — сказал он.
Это было не то, чего ждал Колбанов. Это не была команда на поражение. Но он понимал: если команды нет, значит, остальные террористы снайперам не видны.
Вся банда устроилась в вертолёте. Люк закрылся. Вертолёт оторвался от земли и улетел. Операция закончилась, так и не начавшись.
Саня опустил винтовку. Осторожно поднялся с корточек. Начал разминаться, прогуливаясь туда-сюда по площади перед вокзалом. Скрученные мышцы, наконец, начали болеть. Это было хорошо — значит, ноги оживают.
Колбанов просидел на корточках восемь часов.
Пальцев ног он не чувствовал ещё полгода.
1967–1985. Самарская область, Жигулёвск — Харьковская область, Купянск — Москва
Колбанов был родом из-под Самары. В детстве жил в Туркмении, потом семья переехала на Украину. Там он и вырос — в городе Купянске Харьковской области.
В восьмом классе средней школы он впервые взял в руки винтовку — в местном тире. В девятом — гитару. У него отлично получалось и с винтовкой, и с гитарой.
О военной карьере он мечтал с детства. Сначала хотел быть десантником, потом — пограничником. По окончанию школы поехал в Москву — поступать в Московское Высшее пограничное командное ордена Октябрьской революции Краснознаменное училище КГБ СССР имени Моссовета. Поступил.
Саня Колбанов был, что называется, парнем хоть куда. Высокий, мощный, круглолицый, с вечно улыбающимися глазами. Любимый вид спорта — лыжи. У него были отличные спортивные результаты — по лёгкой атлетике, по рукопашке. Это не считая работы с оружием.
При этом он был начитанным, интеллигентным человеком. Играл на гитаре, писал стихи, пел песни. Любил Блока и умел его читать.
Особенно он любил «Стихи о Прекрасной Даме». И стрельбу по движущимся мишеням.
1987, 31 декабря. Пограничное училище, Москва
Тот день начался с того, что Саня поехал в роддом.
Вообще-то предновогодний день был не для того. Вечером ожидались танцы, на них приглашали девушек. Это был единственный день, когда на закрытом военном объекте появлялись девушки — юные, смешливые, румяные от мороза, пахнущие «Красной Москвой».
Курсанты Московского Высшего пограничного командного училища этого вечера ждали. Хотя счастье и длилось недолго. Потоптавшись в актовом зале клуба — разумеется, никакого интимного полумрака, всё при свете — в одиннадцать часов отправлялись обратно в казарму. Но всё-таки это был глоток свободы и свежего воздуха.
И, конечно, он тоже ждал этого вечера.
Но утром в столовку зашел старшина и скомандовал:
