«Альфовцев» разместили в местном «Интуристе». В номерах спали по восемь человек. Ели в интуристовском ресторане, за счёт Администрации Президента. За «альфовцами» даже закрепили столик. Это было удобно и не хлопотно.
В тот день Торшин дежурил. Поэтому обедал последним — пока все ели, он присматривал за номерами. В номерах бывали горничные, уборщицы, которые могли заглянуть в какую-нибудь сумку и наткнуться на оружие.
Наконец, все разошлись, и он пошёл обедать. В спортивном костюме, под мышкой — кобура с «макаровым».
За другим столом сидела компания — местные «братки» и их женщины. Николаич на них не обращал внимания. В те годы «братва» только-только поднималась. И чувствовала себя восходящим классом.
Закончив с завтраком, Торшин встал и собирался уйти. Однако старший браток заметил, что он не заплатил. Это ему не понравилось. Браток решил навести справедливость.
Юрий попытался поговорить. Братве это тоже не понравилось. Его окружили. Кто-то схватил за куртку и увидел кобуру.
Торшин достал пистолет. Братки не испугались. Их было много, они были крепкими парнями. И к тому же были уверены, что стрелять в них не будут.
По инструкции, Торшин должен был сначала предупредить, что будет стрелять, потом сделать предупредительный выстрел в воздух, и только потом стрелять на поражение.
Он всё это сделал. Только немного поменял последовательность. Сначала выстрелил в грудь бандиту, а потом — в воздух. Эту пулю потом нашли в потолке.
Сердце у человека слева. Пуля Торшина пробила правую сторону груди, зацепив плечо. Но браток упал и не двигался. Остальных Торшин легко загнал под стол.
Официанты вызвали милицию. Торшин дождался наряда. Когда милиционеры ворвались в кафе и взяли его под прицел, он медленно, спокойно, на расстоянии, достал удостоверение и представился. И дал показания, которые официанты подтвердили. Всё кончилось отказом от возбуждения дела.
Как ни смешно, Юрий Николаевич потом следил за судьбой раненого им братка, даже помог ему с лекарствами. Хотя за злоупотребление служебным положением ему досталось. Однако он считал, что поступил правильно: научил плохого человека хорошим манерам.
Другие уроки силовой педагогики обходились ему дороже.
2004, ноябрь. Махачкала, окраина города
Мужика трясло как ненормального.
В ноябре в Махачкале ночи теплые, градусов пять выше нуля. Но мужика трясло. Тощий дагестанец стоял в одной майке, и его колотило так, будто вокруг стоял арктический мороз.
