Судя по нашивкам на широких плечах, рангом он был повыше тех, кого назначили мне в охрану.
— По какой причине? — уточнила я.
— Вам нельзя видеться с местаром до начала отбора.
— Этот вопрос никоим образом не относится к отбору, — холодно сказала я. — Немедленно пропустите нас.
— Не имею права.
— Вы отказываете особой гостье местара во встрече с ним?
Воин даже не пошевелился. Исключительно из-за того, что у него открывался рот, можно было понять, что передо мной не статуя и не восковая фигура.
— Я соблюдаю правила, установленные местаром. Вы — одна из претенденток на трон Даармарха, и встреча с местаром может указать на особые условия, которые будут восприняты превратно.
— Правила отбора могут быть нарушены. — Я шагнула к нему вплотную, оказавшись лицом к лицу. — Если речь идет о вопросе жизни и смерти. Не так ли?
Воин поколебался, но все же кивнул. Копья разошлись, и я шагнула вперед.
— Именно так, местари Ильеррская. — Голос Витхара почему-то донесся со спины.
Я обернулась, чтобы встретиться взглядом с драконом и услышать:
— И вы только что прошли вступительное испытание.
Вступительное. Испытание.
Волна захлестнувших меня чувств обрушилась с такой силой, что потемнело перед глазами. Огонь, плеснувший в сердце, не имел ничего общего с тем пламенем, которое когда-то было мне родным, но потерялось под удушающей петлей таэрран. Из-за спины Даармархского выступила Мэррис, и, кажется, в этот момент я поняла, кто станет распорядительницей отбора. Потому что в ее взгляд вернулась уверенность и жесткость, с которой я познакомилась в день нашей первой встречи.
Я сжала пальцы так, что ногти впились в ладони.
До боли, стряхивая эмоции, способные разрушить меня одной лишь своей силой.
Мне всегда удавалось сдерживать свои чувства, но сейчас они бились во мне, запертые в точности так же, как мое пламя. Бились и грозили испепелить меня дотла.
Со стороны анфилады донеслись шаги (шелест платья и чеканный шаг хаальварнов), и в зал, соединяющий крылья замка, вошла еще одна претендентка. Волосы, убранные под легкую сетку и скрепленные на затылке вуалью, кожа не столь смуглая, как у девушек Аринты, но и не бледная, как у северянок.
Увидев нас, она резко остановилась, на сосредоточенном лице отразилось изумление, но долго оно не продлилось. Снова шаги, еще одна претендентка с сопровождением. За ней следующая. Еще одна. Девушки с хаальварнами выходили с ведущего к анфиладе балкона одна за другой. Лица их всякий раз выражали одно и то же: серьезность, волнение, сменяющиеся сначала недоумением, затем изумлением. Лишь у двух я отметила схожие чувства, что охватили меня.
