Мы с комбатом Турганом не без опаски поглядывали на небо: налет вражеских бомбардировщиков осложнил бы все опять. Но они не показывались, должно быть не было поблизости. А наши истребители делали заход за заходом. Катера защищал от огня тулчинских батарей выступ берега.
Из блиндажа батальонного КП было видно, как солдаты противника залегли, как начали отходить, как побежали обратно в камыши, но скрыться в них успевали не все. Огонь кораблей переносился на ближнюю полосу камышовых «джунглей», чтобы не дать врагу сосредоточиться для новых атак.
Через полтора часа я смог доложить командующему, что положение на плацдарме восстановлено и противник активности не проявляет.
В оперативных документах того времени отмечено, что в попытке отбить у нас район Сату-Ноу участвовало до двух полков румынской пехоты. Трудно поручиться за абсолютную точность этих данных, но силы, введенные 30 июня в бой, чтобы сбросить с плацдарма стрелковый батальон, несомненно, превосходили его числом в несколько раз. А отпор, полученный врагом, и понесенные им потери возымели действие: столь решительной попытки ликвидировать наши опорные пункты на правом берегу больше не предпринималось.
Вся полоса правобережного плацдарма продолжала удерживаться двумя батальонами, не имевшими вооружения более тяжелого, чем пулеметы и ротные минометы. Когда меня спрашивают сейчас, как все-таки они могли держаться, я отвечаю: благодаря поддержке артиллерией — и корабельной, и с левого берега. Об усилении этой поддержки, о лучшей ее организации немало заботилось командование флотилии.
Артиллерия являлась также главной силой, не дававшей врагу прорваться через Дунай на советскую территорию, пересечь здесь границу. Дорог был каждый действующий ствол на кораблях и на берегу. А тем более такие стволы, какими пополнила наш арсенал вступившая в строй 726-я батарея — самая дальнобойная и на флотилии, и на всем южном участке фронта. 3 июля она успешно провела первую боевую стрельбу.
Командовал батареей капитан А. Г. Кривошеев. Ее орудия стали использоваться также в качестве кочующих. Полковник Просянов обычно руководил этим лично. Если обстановка позволяла отлучиться с ФКП, иногда и я отправлялся с ним в эти ночные рейды — меня всегда тянуло к артиллеристам, тем более когда затевалось что-то новое.
Трактор буксировал орудие вдоль берега, на другом тягаче — снаряды. В заранее подготовленной точке — остановка. Орудие производит несколько выстрелов по вражеским батареям, расположенным в районе Тулчи, и тут же передвигается на 400–500 метров дальше. Снова выстрелы, а затем такой же быстрый переход на следующую временную позицию. Стрельба велась, конечно, по площадям с помощью планшета. Управлял ею сам Просянов.
